Титов Владимир - Федя Мудреный
Владимир Михаилович Титов
ФЕДЯ МУДРЁНЫЙ
Вечно я в какие-нибудь передряги попадаю. Этаким шселенским центром
притяжения неприятностей стал. За что ни возьмусь - все не как у людей.
Недавно, когда еще шофером был и гонял сверхсветовой грузовик из
галактики в галактику, чуть не открыл неизвестную науке цивилизацию. На
необитаемой планете аборигена нашел! Это когда аварийную посадку совершить
пришлось. Увы, абориген вовсе и не аборигеном оказался. Напроказничал в
своей звездной системе и сбежал куда подальше от суда и следствия. А я,
пока все это выяснял, загубил часть груза - пи-мезоны консервированные
прокисли.
А тут на днях, когда я во Вселенторг устроился товароведом, меня с
дефицитным товаром надули. Закупил я в одной дальней галактике всяких
диковинок для Земли.
Целую эскадру грузовиков загрузил. Прилетели. Открыли грузовые отсеки
- пусто. Всучили мне завселенские купцы гору гравифантомов вместо настоящих
товаров. Кинулся я снова туда, чтобы пристыдить мошенников, а там ни
торговцев, ни самой галактики - тоже гравифантомами, оказывается, были.
Короче, после таких неприятностей решил я отдохнуть.
Взял отпуск И пошел в гараж, где раньше работал шофером, к знакомым
ребятам. Спрашиваю:
- Кто из вас куда подальше на юг летит?
- Я, - отвечает Федя Мудреный. - А что?
- Возьми попутчиком. Хочу где-нибудь на юге подичать.
- Садись, - говорит. - Не жалко. Не на себе же везти.
Ну и полетели мы. А вез Федя на своем грузовике семена цветов разных и
оранжерею в разобранном виде.
Где-то в созвездии Южного Креста у тамошних крестоносцев появилась
мода дарить цветы дамам сердца. Вычитали в земных книгах про такой обычай.
И все бы ничего, только вот цветы в тех местах не произрастали. Феде
Мудреному предстояло ликвидировать досадный просчет природы. Должен был он
смонтировать там супероранжерею и обеспечить цветами ихнюю торговую сеть.
Звездолет у Феди, можно сказать, классный был - последней модели,
полуэкспериментальный. Через нульпространство сигал. Нырнешь в этот самый
нуль в одном конце Вселенной, а вынырнешь черт знает где. От тогo места,
где вынырнуть надо бы. Вот мы и ныряли уже битый час: то недолет, то
перелет, то вообще куда-нибудь в другое измерение занесет. Нырнули в
очередной раз в нуль-пространство, а вынырнуть не можем.
- Что за чертовщина? - удивился Федя. - Не бывает так. В
нуль-пространстве застрять невозможно.
- Вообще? - уточнил я.
- Теоретически.
- А чего ж тогда мы застряли?
- А кто его знает, - пожал плечами Федя. - Может, зацепились за что.
- Чего ж теперь делать?
- Вылезать придется, ощупывать корабль, а если потребуется - толкать.
- А для здоровья это не вредно: по нуль-пространству ходить?
- Если в скафандре, то не вредно, - говорит он. - Правда, белое оно и
густое, как сметана. И не видно в нем ничего. Все на ощупь делать
приходится. И, само собой, никакого пространства. Одни нули.
В том, что белое нуль-пространство, я уже убедился - обзорные экраны
словно молоком залило.
- Помочь тебе? - спрашиваю.
- Да ладно, отдыхай. Ты же отпускник.
Напялил Федя Мудреный скафандр и скрылся в тамбуре.
Ждал я его час, другой, третий... Надоело ждать. Влез в скафандр и
тоже подался наружу. Только из люка в это самое нуль-пространство
высунулся, трах меня кто-то по затылку! Я и отключился.
Очнулся, в кресле каком-то сижу, связанный по рукам и ногам.
Осмотрелся. Вроде как в подземелье каком нахожусь. Точнее, в сырой камере
без окон. А рядом, в таком же кресле, Федя Мудреный сидит. И
