Толстой Лев Николаевич - Бедные Люди
Л.Н.Толстой
БЕДНЫЕ ЛЮДИ
В рыбачьей хижине сидит у огня Жанна, жена рыбака, и чинит старый парус.
На дворе свистит и воет ветер и, плескаясь и разбиваясь о берег, гудят
волны... На дворе темно и холодно, на море буря, но в рыбачьей хижине тепло и
уютно. Земляной пол чисто выметен; в печи не потух еще огонь; на полке блестит
посуда. На кровати с опущенным белым пологом спят пятеро детей под завывание
бурного моря. Муж-рыбак с утра вышел на своей лодке в море и не возвращался
еще. Слышит рыбачка гул волн и рев ветра. Жутко Жанне.
Старые деревянные часы с хриплым боем пробили десять, одиннадцать... Мужа
все нет. Жанна задумывается. Муж не жалеет себя, в холод и бурю Ловит рыбу.
Она сидит с утра до вечера за работой. И что же? Еле-еле кормятся. А у ребяток
все нет обуви, и летом и зимой бегают босиком; и хлеб едят не пшеничный, -
хорошо и то, что хватает ржаного. Только и приправы к еде, что рыба. "Ну, да
слава богу, дети здоровы. Нечего жаловаться, - думает Жанна и опять
прислушивается , к буре. - Где-то он теперь? Сохрани его, господи, спаси и
помилуй!" - говорит она и крестится.
Спать еще рано. Жанна встает, накидывает на голову толстый платок,
зажигает фонарь и выходит на улицу посмотреть, не тише ли стало море, не
светает ли, и горит ли лампа на маяке, в не видать ли лодки мужа. Но на море
ничего не видно. Ветер рвет с нее платок и чем-то оторванным стучит в дверь
соседней избушки, и Жанна вспоминает о том, что она еще с вечера хотела зайти
проведать больную соседку. "Некому и приглядеть за ней", - подумала Жанна и
постучала в дверь. Прислушалась... Никто не отвечает.
"Плохое вдовье дело, - думает Жанна, стоя у порога. - Хоть и немного детей
- двое, а все одной обдумать надо. А тут еще болезнь! Эх, плохое вдовье дело.
Зайду проведаю".
Жанна постучала еще и еще. Никто не отвечал.
- Эй, соседка! - крикнула Жанна. "Уж не случилось ли что", - подумала она
и толкнула дверь.
В избушке было сыро в холодно. Жанна подняла фонарь, чтобы оглядеть, где
больная. И первое, что ей бросилось в глаза, - это постель прямо против двери,
и на постели она, соседка, лежит на спине так тихо и неподвижно, как лежат
только мертвые. Жанна поднесла фонарь еще ближе. Да, это она. Голова закинута
назад; на холодном, посиневшем лице спокойствие смерти. Бледная мертвая рука,
будто потянувшаяся за чем-то, упала и свесилась с соломы. И тут же, недалеко
от мертвой матери, двое маленьких детей, кудрявых и толстощеких, прикрытых
старым платьем, спят, скорчившись и прижавшись друг к другу белокурыми
головками. Видно, мать, умирая, еще успела закутать им ножки старым платком и
накрыть их своим платьем. Дыхание их ровно и спокойно, они спят сладко и
крепко.
Жанна снимает колыбельку с детьми и, закутав их платком, несет домой.
Сердце ее сильно бьется; она сама не знает, как и зачем она сделала это, но
она знает, что не могла не сделать то, что сделала.
Дома она кладет непроснувшихся детей на кровать с своими детьми и
торопливо задергивает полог. Она бледна и взволнованна. Точно мучит ее
совесть. "Что-то скажет он?.. - сама с собой говорит она. - Шутка ли, пятеро
своих ребятишек - мало еще ему было с ними заботы... Это он?.. Нет, нет еще!..
И зачем было брать!.. Прибьет он меня! Да и поделом, я и стою того. Вот он!
Нет!.. Ну, тем лучше!"
Дверь скрипнула, будто кто вошел. Жанна вздрогнула и приподнялась со
стула.
"Нет. Опять никого! Господи, и зачем я это сделала?.. Как ему теперь в
глаза взгляну?.." И Жанна задумывается и до
