Томан Николай - В Созвездии Трапеции
Томан Николай Владимирович
В СОЗВЕЗДИИ ТРАПЕЦИИ
"Надо было взять такси, - с досадой думает Ирина Михай-
ловна, озябшим пальцем протирая прозрачный кружок в оледе-
невшем окне троллейбуса. - Совсем замерзну, пока доеду..."
Время позднее - за полночь. В троллейбусе малолюдно -
всего пять-шесть человек. Сквозь замерзшие окна ничего не
видно, а водитель не считает нужным объявлять остановки.
В протертом кружочке мелькает свет уличных фонарей. Ирина
Михайловна всматривается в него, почти касаясь лбом толстой
наледи на стекле. В столь поздний час на улицах уже выключе-
на часть освещения и густые тени затушевывают приметы хорошо
знакомых зданий. Да и прозрачный кружочек то и дело затяги-
вается сизой пленкой изморози. Его почти непрерывно прихо-
дится протирать стынущими пальцами.
Лишь после Каляевской Ирина Михайловна начинает ориенти-
роваться безошибочно. Теперь скоро площадь Маяковского, а
там и Кудринская.
В скверном настроении возвращается домой режиссер цирка
Ирина Михайловна Нестерова. Не очень приятный был у нее се-
годня разговор с директором и главным режиссером. Они все
торопят с программой к открытию нового здания цирка. Времени
хотя еще и много, однако нужно ведь не только придумать
программу, но и отрепетировать ее. И не какую-нибудь, а неч-
то грандиозное, небывалое. В ее ушах и сейчас еще звучат па-
тетические слова директора:
- Первого мая мы дадим представление не просто в новом
здании цирка, а в самом лучшем в мире здании цирка! В нем мы
должны показать не только новое, но и принципиально новое!
Ирина Михайловна и сама все это отлично понимает. Она уже
была в новом здании и восхищалась почти всем, что там увиде-
ла. Особенно же четырьмя манежами, три из которых расположе-
ны под землей.
И снова мрачные мысли о новом репертуаре. Главный режис-
сер высказал пока лишь самые общие соображения о нем:
- Новая наша программа должна быть на уровне века. На
уровне современной науки и техники. Короче говоря - она
должна быть космической...
"Хорошо ему говорить о космическом - в его распоряжении
весь цирк, - уныло думает Ирина Михайловна, всматриваясь в
протертый глазок в наледи окна. - Воздушных гимнастов на
различных механических конструкциях, полеты их с батутов и
резиновых амортизаторов можно, конечно, подать как вторжение
в космос. А у меня клоуны... У них что космического? Куда
устремлю я своих коверных?.."
И усмехается невольно:
"Дрессированные животные тоже, конечно, не очень косми-
ческая фактура!.. Но Анатолий Георгиевич как-нибудь справит-
ся со всем этим. Наверно, придумает что-нибудь. И я бы при-
думала, если бы у меня были такие клоуны, как Виталий Лаза-
ренко или мой отец, знаменитый "Балага", будь он хотя бы лет
на десять помоложе...".
Ирина Михайловна знает, конечно, что и для клоунов приду-
мают что-то, если не главный режиссер, то кто-нибудь из пи-
шущих для цирка сценарии новых программ, но ей очень досадно
на себя за свою беспомощность...
Но вот и Кудринская. Нужно выходить. Ото, какой свирепый
мороз! Настоящая космическая стужа. Хорошо хоть, что идти
недалеко.
Ирина Михайловна торопливо перебегает широкое Садовое
кольцо и заворачивает за угол. Ее дом - третий от угла. Пос-
корее бы миновать двор, яростно продуваемый сквозным ветром.
Поднимаясь на третий этаж, Ирина Михайловна ищет в сумоч-
ке ключ от квартиры. Осторожно открыв дверь, на цыпочках
входит в коридор и нащупывает на стене выключатель.
Повесив шубку и переобувшись, она идет на кухню. Скв
