Точинов Виктор - Новая Инквизиция 1
ВИКТОР ТОЧИНОВ, АЛЕКСАНДР ЩЕГОЛЕВ
НОВАЯ ИНКВИЗИЦИЯ
Анонс
Это мир, в котором технологии соседствуют с черной магией.
Это мир, в котором обычный уголовник может обладать сверхчеловеческими возможностями и быть практически бессмертным.
Это мир, в котором ИНКВИЗИЦИЯ — обычный государственный институт...
Впрочем, обычный ли? Потому что на этот раз Новой Инквизиции противостоит не просто маньяк-людоед и даже не колдун-“генятник”. Кто-то готовит пришествие ТЕМНОГО МЕССИИ, предсказанное Новым Апокалипсисом, пророчества которого имеют печальное обыкновение СБЫВАТЬСЯ. Кто же является вестником Тьмы? Кто — друг, и кто — враг? И как отличить одного от другого?
Жертвы принесены, грядет Темный Мессия... КТО сможет его остановить?!
Солдатам всех Инквизиций посвящается.
Дела минувших дней — I
Илим. Дело Черного Егеря
Ответная стрельба смолкла, когда пламя охватило крышу.
Крокодил, что там с Крокодилом? Лесник выстрелил дважды. Рванул короткой перебежкой. На ходу надавил на спуск еще раз. Залег, перекатился и оказался за срубом колодца. На позиции Крокодила.
Тот, не иначе, родился в рубашке. Или в панцире из крокодильей кожи. Или в чем там крокодилы рождаются. Пуля из трехлинейки черканула ему по лбу, рассекла кожу, не задев кость. Крокодил матерился, залепляя лоб пластырем, но был вполне жив.
Ну и славно. И так все пошло наперекосяк, случись еще и потери — потом не отпишешься... .
— Все, конец Черному Егерю, — сказал Крокодил, закончив возиться с царапиной. — Символично: Егеря прикончил Лесник.
Толстенные лиственничные бревна выступали из пламени, как ребра кремируемого мастодонта. Внутри что-то лопалось с хрустальным звоном, что-то взрывалось, что-то гудело с нарастающей силой, как прогреваемый турбореактивный движок. Провалы окон напоминали о мартеновских и доменных печах. Даже здесь было жарко.
— Не спеши, — сказал Лесник. — И очки надень — на всякий случай.
— Брось, — дказал Крокодил. — Никто такую температуру не выдержит. Недаром ведьм и колдунов во все века сжигали. Что просвещенные инквизиторы, что дремучие мужички, заперев в каком-нибудь амбаре...
Но очки надел. Обычные перфорированные очки, где стекла заменяли похожие на дуршлаг непрозрачные пластинки. Может, это нехитрое приспособление действительно улучшало зрение. Лесник не знал. Но не давало “отвести глаза” — совершенно точно. Именно эти очки, украшавшие нос одной заплутавшей в тайге туристки, позволили ей увидеть неторопливо и деловито приближавшегося мужика с разделочным ножом, в фартуке, заляпанном бурыми пятнами. Увидеть — и задать стрекоча.
С этой зацепочки под прицелом Конторы и оказался легендарный Черный Егерь, он же Илимский Душегуб, он же поручик Карачаев. Убивец, которого в двадцатые ловили ЧК и ЧОН, в тридцатые — ОГПУ и НКВД, после войны — милиция и КГБ. Потом и ловить перестали, сочтя мифом. А регулярно пропадавших грибников и охотников, туристов и геологов, рыбаков и ягодников списывали на неизбежные в тайге случайности.
...Горящая дверь разлетелась с грохотом, словно взорвалась изнутри. Из огненного нутра шагнула фигура — к ним.
— Тенятник, — выдохнул Крокодил. — Натуральный тенятник...
Вышедший из дома человек должен был пылать. Должен был кататься по земле, сбивая пламя с горящей одежды. Должен был вопить от нестерпимой боли в спекшейся, л лопающейся кровавыми трещинами коже.
Должен — если бы был человеком. Но Крокодил оказался прав — перед ними стоял тенятник.
Одежда даже не дымилась. Ни одна волосинка в растрепанной шевелюре не вспыхнула. Тенятни
