Таманцев Андрей - Их Было Семеро (Солдаты Удачи - 1)
Андрей Таманцев
Их было семеро...
Солдаты удачи-1
Вы все хотели жить смолоду,
Вы все хотели быть вечными, --
И вот войной перемолоты,
Ну а в церквах стали свечками.
А.Чикунов
Содержание
Пролог 2
Глава первая. Мой сын будет Президентом России, или Террорист во
фраке от "Бриана" 3
Глава вторая. Пастухов и другие 12
Глава третья. Форс-мажор 33
Глава четвертая. Объект внимания 72
Глава пятая. Малый каботаж 118
Глава шестая. Сегодня в полночь 162
Глава седьмая. Объект угрозы 195
Пролог
Это я, это я, Господи!
Имя мое -- Сергей Пастухов.
Чин мой на земле -- раб Твой.
Смиренный ли? Нет. Укротивший ли гордыню свою? Нет.
Потому что я -- воин. Может ли быть смиренным воин? Может ли укротивший
гордыню исполнять как подобает дело свое?
Твой ли я воин, Господи, или царя Тьмы?
Вразуми меня. Наставь на путь истинный.
Дай знак мне.
* * *
Я стоял один посреди пустого храма, скупо освещенного пробивавшимися
сверху, сквозь разноцветные витражи, лучами солнца. Фольгой и позолотой
мерцали оклады икон. Откуда быть злату и серебру в нашем Спас-Заулке, в
бедной сельской церквушке, бревенчатый сруб которой и кресты над тремя ее
куполами были для меня с самого раннего детства так же привычны, как тихие,
в лилиях и кувшинках, заводи Чесны, как раскидистая ветла над нашей избой,
как осенние стога и голубые разливы цветущего льна.
В этом храме двадцать шесть лет назад меня крестил отец Федор --
огромный, бородатый, вечно полупьяный и жизнерадостный, как сатир. Сам я,
конечно, не помню, но мать рассказывала, что он уронил меня в купель и еле
успели вытащить. Опасались, что буду бояться воды, -- но нет, обошлось.
Он же венчал нас с Ольгой. Сами мы об этом и думать не думали, но мать
попросила, не хотелось ее огорчать. Отец Федор и здесь отличился: мое
обручальное кольцо выскользнуло у него из рук, минут десять ползали по
храму, пока нашли.
Он же отпевал в этом храме отца, а через три года -- мать. У меня долго
стоял в ушах его требовательный бас: "Отпусти ей грехи ея вольныя и
невольныя!.."
С тех пор в Спас-Заулке я не был ни разу. И даже не знаю, почему вдруг
велел водителю свернуть на развилке не налево, к Москве, а направо -- к
Выселкам, к Спас-Заулку.
Утренняя служба кончилась, но дверь еще не успели запереть. Сухонькая
старушка в синем халате, заканчивавшая уборку, предупредила меня:
-- Закрываем храм, сынок. Вечером приходи.
-- Да мне бы только свечку поставить. Пусть хоть немного погорит.
-- Тогда и поставишь.
-- Вечером я буду уже очень далеко отсюда, -- объяснил я.
-- Спрошу у батюшки, -- сказала она и исчезла в глубине церкви.
Минут десять я стоял наедине с ликами святых и с самим собой. Потом
появился священник. Но это был не отец Федор. Видно, тот уже отбасил свое.
Открестил, отвенчал, отпел и отславил. Этот был совсем молодой -- лет
двадцать пять. Или тридцать. Или (почему-то подумалось мне) тридцать три.
Длинные русые волосы до плеч. Большие темные глаза. Что еще приметно:
одет как-то странно. Вроде как бы ряса на нем, но не черная, и вроде бы
мешковина. Рубище.
-- Ты хочешь возжечь свечу, сын мой? -- обратился он ко мне. -- Знаешь
ли, пред каким образом?
Он протянул ко мне руку. Странное дело: в ней была не одна свеча, а
несколько... Семь. Но почему-то я этому даже не удивился, хотя удивляться
было чему: откуда он знал, что нас семеро? Я взял у него свечи. Куда
поставить одну, я знал точно. И поставил -- перед иконой Николая-чудотворца.
Свеча, не припаянная к подсвечнику воском, чуть
