Тарабанов Дмитрий - Колахон В Тебе
Тарабанов Дмитрий
КОЛАХОН В ТЕБЕ
рассказ
Уважаемые ноа, просьба простить
нас за столь сложные дла вашего вос-
приятия имена и понятия, но такие уж
мы, арриоа, есть.
Лануоа
Чернота пространства светилась песчинками звезд. Это не было плоскостью:
песчинки перекрывали друг друга, смещаясь от угла взора Ондоаззи, время от
времени пульсируя.
Шар Ондоаззи, бело-голубой, изрубленный перьями облаков, несся по давно
протоптанной невидимой дороге, внутренне улыбаясь. Ей предстояла встреча с
ее старыми добрыми алгруоа, скоро, очень скоро.
Ондоаззи всегда хотела вырваться за пределы Амнугауи Лануоа, но Лануоа,
гигантский шар плазмы, кипящий всплесками протуберанцев, этого не
позволял. Брасоа везло больше - их путь пролегал через все Амнугауи Лануоа
и благодаря возмущению арриоа, они могли подходить к алруоа Ондоаззи и
беседовать с ними. Ондоаззи им так завидовала. Она завидовала всему, кроме
их острого и болтливого языка, который часто служил причиной их же
собственной кончины. Ондоаззи хорошо помнила ту наглую брасоа, что
издевалась над ее лоакалом, нагло раздваивая свой хвост. Ондоаззи тогда
зря погорячилась, притянув брасоа к себе. Ведь тогда замерзли и вымерли
все муасоны...
Ондоаззи уже видела вдали своих алруоа: горящую звездой слепую Аусу, ее
соседку со стороны Лануоа, и многоглазую толстуху Иосреноа, которая всегда
была в курсе всех событий, происходящих в Амнугауи Лануоа. Вскоре
появились и остальные алруоа. Ближе других к ней подошел красный шар
Биоороа.
Ондоаззи почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь - она всегда
чувствовала волнение среди ноа, потому что те были ее отпрысками, единым с
ней целым. Ноа беспокоила встреча с алруоа, ибо такое случалось так
нечасто. Ноа вообще были странными огеолу, куда более странными, чем
воинственные муасоны, пожирающие не только все кругом, но и друг друга.
Глаз Ондоаззи повернулся, выхватив из серебрящейся пустоты опоясанную
эзораой Сауа, легкую, но гордую, и голубую точку Мааалофа. Ондоаззи
напрягла зрение: где Ориру?
Точка на фоне сверкающей пудры медленно заползала за тело Иосреноа. Ориру
или брасоа? Нет, все-таки Ориру.
Арриоа медленно выстраивались в линию, чтобы образовать И, собрание старых
добрых алруоа.
Скоро. Очень скоро. Ондоаззи не видела - глаз ее был обращен против
Лануоа, - но знала, что Ридда стала венчающим звеном великой цепочки И.
Ондоаззи почувствовала внутреннее рвение к своим алруоа, ядро ее трепетало
от одной только мысли о воссоединении.
Пора, решила она и, ощутив зов, разрывающий ее нутро приятным теплом,
выпустила из атмосферы инило, щупы, соприкасающиеся с атмосферами других
арриоа. Остальные, практически одновременно, сделали то же самое. Инило
столкнулись, сплелись, лаская друг друга до предела разреженной средой.
Вот оно, И, полное воссоединение!
- Алруоа! Милые мои! Как это прекрасно, не просто видеть, а ощущать вас,
ваше тепло в этом холоде, близость ваших частиц, таких непохожих на мои,
таких причудливых, дерзких и одновременно нежных, - произнесла Ондоаззи, и
ее слова понеслись по инило, передаваясь от одной арриоа к другой.
Обратные импульсы несли в себе не меньшую радость встречи.
- Мы с Ридда слепы, но чувствуем друг друга чаще, - послышался голос Аусу.
- Ондоаззи, ты когда-то описывала себя. Ты все такая же красивая?
- Да, - улыбнулась Ондоаззи. - Но придет черед, Амнугауи Лануоа снова
сместится, и ты займешь мое место и будешь не менее красивой...
- Ха! - возмутилась Иосреноа. - Красивой, да только
