Тарабанов Дмитрий - По-Русски
Дмитрий Тарабанов
ПО-РУССКИ
рассказ
Метеоритики - это вовсе не маленькие метеориты. Для последних существует
вполне подходящее научное определение - микрометеориты. Метеоритиками
конкистодоры называли анаэробные хемосинтезирующие существа-продуценты,
ведущие оседлый образ жизни в космическом пространстве и питающие
необъяснимую слабость к металлическим обшивкам быстро движущихся кораблей.
История проникновения в Глубокий космос помнит немало неожиданностей,
связанных с чрезмерным аппетитом метеоритиков, которые по определению не
могли иметь элементов того, что человек называет пищеварительным трактом.
На точно такую штуковину посчастливилось наткнуться кораблю вольных
торговцев землян, когда те совершали свой двенадцатый вылет по заранее
закупленным координатам предположительно обитаемой системы. Стоило двум
молодым землянам вывести корабль из дурманящего непривычными явлениями
гиперпространства, как существо, зарытое в камень и подставлявшее одну из
металлизированных спинок солнечному свету, ринулось к корпусу
отечественного производства. Двигался метеоритик без помощи двигательных
органов или импровизированных дюз - солнечная энергия, накопленная в
соответствующих конденсаторах существа, образовала поле и настолько смяла
ткань пространства-времени, что для стороннего наблюдателя, метеоритик
просто "влип" в слегка керамизированный снаружи корпус, хотя тот и
находился на расстоянии добрых пяти миль. Силовое поле, какое оно может
быть на русских кораблях, не отказало, но и не сработало, как ему
предписывалось. Метеоритик расплавился при столкновении, но раскаленная
масса успела повредить "свернутый" правый стабилизатор.
Максим Остопов и Вадим Резник, занимавшиеся в этот момент игрой в фишки и
"легкой коррекцией траектории выхода", оказались застигнуты врасплох
происшествием и, естественно, шокированы. Игровая доска была без
разговоров оставлена, а силы - брошены на выяснение причины непредвиденной
аварии. Остопов сразу же понял, чьих полей это было дело, а Резник уместно
заметил, что корабль принялся входить в гравитационный колодец планеты.
Какие бы стабилизаторы не повредились, решено было садиться на факельной
струе, что само по себе было рискованным - топливо предусматривалось
только на взлеты, а посадка ела не меньше. Резник уселся в "трон пилота",
эргономичное осевое кресло за штурвалом, а Остопов завис в ремнях
безопасности неподалеку и принялся лепетать экономящие советы. Через
несколько минут в лобовом стекле стояла непоколебимая картина звездного
неба, обнятая с боков атмосферными языками пламени.
До определенной высоты корабль "Непоколебимый неболюбец", крестные папы
которого не брезговали менять местами буквы в первой части названия,
подавлял свою скорость пламенем дюз, и только потом переключился на
хромающее планирование, ибо сопли Остопова, сопровождаемые стенанием "А на
чем мы потом взлетать будем?", порхали уже по всей каюте. Резник, закусив
губу, пытался справиться с управлением и самыми немыслимыми методами
обходился без правого инверсионного движителя. Механик, навигатор и
лингвист в одном лице, Остопов кое-как успокоился, диву даваясь при
взгляде на посадочные увертюры делового партнера. Он словами "туда" и
"нет! не туда! не туда! туда давай!" вывел пилота Вадима Резника на
неплохое посадочное поле, поросшее невысокой травой и в редких местах
прерываемое балками, рытвинами и озерцами.
Резник думал дотянуть до озера, чтобы ненароком не подпалить окружающие
ландшафты,
