Тынянов Юрий - Подпоручик Киже
Юрий Тынянов
Подпоручик Киже
1
Император Павел дремал у открытого окна. В послеобеденный час, когда
пища медленно борется с телом, были запрещены какие-либо беспокойства. Он
дремал, сидя на высоком кресле, заставленный сзади и с боков стеклянною
ширмою. Павлу Петровичу снился обычный послеобеденный сон.
Он сидел в Гатчине, в своем стриженом садике, и округлый купидон в углу
смотрел на него, как он обедает с семьей. Потом издали пошел скрип. Он шел
по ухабам, однообразно и подпрыгивая. Павел Петрович увидел вдали треуголку,
конский скок, оглобли одноколки, пыль. Он спрятался под стол, так как
треуголка была - фельдъегерь. За ним скакали из Петербурга.
- Nous sommes perdus... [Мы погибли (франц.)] - закричал он хрипло жене
из-под стола, чтобы она тоже спряталась.
Под столом не хватало воздуха, и скрип уже был там, одноколка оглоблями
лезла на него.
Фельдъегерь заглянул под стол, нашел там Павла Петровича и сказал ему:
- Ваше величество. Ее величество матушка ваша скончалась.
Но как только Павел Петрович стал вылезать из-под стола, фельдъегерь
щелкнул его по лбу и крикнул:
- Караул!
Павел Петрович отмахнулся и поймал муху.
Так он сидел, выкатив серые глаза в окно Павловского дворца, задыхаясь
от пищи и тоски, с жужжащей мухой в руке, и прислушивался.
Кто-то кричал под окном "караул".
2
В канцелярии Преображенского полка военный писарь был сослан в Сибирь,
по наказании.
Новый писарь, молодой еще мальчик, сидел за столом и писал. Его рука
дрожала, потому что он запоздал.
Нужно было кончить перепиской приказ по полку ровно к шести часам, для
того чтобы дежурный адъютант отвез его во дворец, и так адъютант его
величества, присоединив приказ к другим таким же, представил императору в
девять. Опоздание было преступлением. Полковой писарь встал раньше времени,
но испортил приказ и теперь делал другой список. В первом списке сделал он
две ошибки: поручика Синюхаева написал умершим, так как Синюхаев шел сразу
же после умершего майора Соколова, и допустил нелепое написание: вместо
"Подпоручики же Стивен, Рыбин и Азанчеев назначаются" написал: "Подпоручик
Киже, Стивен, Рыбин и Азанчеев назначаются". Когда он писал слово
"Подпоручики", вошел офицер, и он вытянулся перед ним, остановясь на к, а
потом, сев снова за приказ, напутал и написал: "Подпоручик Киже".
Он знал, что, если к шести часам приказ не поспеет, адъютант крикнет:
"взять", и его возьмут. Поэтому рука его не шла, он писал все медленнее и
медленнее и вдруг брызнул большую, красивую, как фонтан, кляксу на приказ.
Оставалось всего десять минут.
Откинувшись назад, писарь посмотрел на часы, как на живого человека,
потом пальцами, как бы отделенными от тела и ходившими по своей воле, он
стал рыться в бумагах за чистым листом, хотя здесь чистых листов вовсе не
было, а они лежали в шкапу, в большом аккурате сложенные в стопку.
Но так, уже в отчаянии и только для последнего приличия перед самим
собою роясь, он вторично остолбенел.
Другая, не менее важная бумага была написана тоже неправильно.
Согласно императорского приложения за N 940 о неупотреблении слов в
донесениях, следовало не употреблять слова "обозреть", но осмотреть, не
употреблять слова "выполнить", но исполнить, не писать "стража", но караул,
и ни в коем случае не писать "отряд", но деташемент.
Для гражданских установлений было еще прибавлено, чтобы не писать
"степень", но класс, и не "общество", но собрание, а вместо "гражданин"
употреблять: купец или мещанин.
Но это уже было н
