Угрюмова Виктория - Монологики
Виктория Угрюмова
Монологики
x x x
Меня тошнит над унитазом, и я поневоле гляжусь в его блестящее
нутро. Отмытый, черт.
Душу выворачивает наизнанку, но это-то и хорошо; хочется вместе с
тошнотой выплюнуть и себя самое. Может, тогда жизнь наконец станет
человеческой. Выплюнуть и забыть.
У сердца примостился какой-то маньяк-садист и пилит, пилит, пилит
его тупым ножом. В грудной клетке кто-то уже выгрыз порядочное
отверстие, и через него тянет сквозняк - холодный и неуютный.
Интересно, видал кто-нибудь уютный сквозняк? Между прочим, это самый
настоящий Новый год, без балды. Тридцать первое декабря на календаре.
Никогда не могу напиться, если захочу. Все помню и все понимаю,
как компьютер, с той только разницей, что из компьютера не
вываливаются внутренности на третьем стакане водки.
Слова смешиваются в голове в неудобоваримую кашу, лепятся в ком и
выскальзывают из памяти на крейсерской скорости, стремясь вернуться к
тому единственному Слову, с которого начиналось все. Или, которым все
заканчивалось.
Все когда-нибудь заканчивается, не замечали?
Водка оказалась теплой и жирной. Независимо от стоимости, пить ее
невозможно; а икра явственно пахла керосином. Эта гремучая смесь и
повергла меня в полное ошумление. Странно, как я это раньше пила?
Противно, что невозможность жить и дышать происходит из-за
отсутствия одного только человека. Целый мир вокруг - живи и радуйся;
забудь о плохом и помни о хорошем. Но память избирательно подсовывает
моменты, свидетельствующие в пользу ушедшего.
А зато... А зато... Что же - зато? Да! Зато вещи лежат на своих
местах и никто не разбрасывает их по всей квартире. Никто.
Правду говоря, в его пользу уже ничто свидетельствовать не может.
Бросил, бросил, бросил меня, подлец! Какой подлец! Господи! Неужели ты
не видишь, что теперь не жить и не дышать?! Уму непостижимо: взять и
оставить меня в одиночестве на совершенно пустой и обезлюдевшей
планете. Это на него так похоже. Боже, какой подлец...
Надо будет завтра сходить к нему - прибрать могилу.
Новый год все-таки.
x x x
Должен сразу и со всей откровенностью предупредить тебя, что
любить я не умею. Не обучен, не готов, вообще не знаю, как это.
Я и в детском саду ни разу не влюблялся; и в первых классах тоже
- даже в самых хорошеньких учительниц. И мимо одноклассниц совершенно
спокойно проходил. Равнодушно. На выпускном балу - как сейчас помню -
все разбрелись по темным уголкам и целовались взахлеб; а я остался в
одиночестве. Но самое главное, что меня это вовсе не угнетало.
Нет, женщины меня интересовали - я же нормальный. Но интересовали
как казус, как некий не изученный до конца феномен. И поэтому я уходил
с такой же легкостью, с какой появлялся в чьей-нибудь жизни. И потом,
я никогда не был готов к тому, чтобы это затянулось надолго. Не дай
Бог - на всю жизнь.
И еще. Есть такое понятие: брать на себя ответственность. Я
глубоко убежден, что брать ответственность на себя нужно осознанно и
добровольно, а не под давлением обстоятельств, которые как-то вдруг и
внезапно становятся безвыходными. Ненавижу безысходность. Чувство
долга - это великое чувство, я не спорю; но не имеет никакого
отношения к любви.
Я человек разума, а не чувств. И не могу под влиянием момента
круто менять свою судьбу. Я никогда и ни в ком не испытывал
потребности, пойми. Женщин воспринимал как легкий и непрочный сплав
естественной нежности и бездумной готовности принадлежать мужчине.
Меня никто не учил любить; я и сам этому не учился д
