Успенский Михаил - Кого За Смертью Посылать (Там, Где Нас Нет - 3)
Михаил Успенский
"Кого за смертью посылать"
("Там, где нас нет" #3)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ГЛАВА ПЕРВАЯ
- Дело будет так, - начал я. - Вы будете счастливы, но однажды,
путешествуя под водой, наткнетесь на лысого мужчину, сидящего среди
водорослей. Вы подумаете, что это водяной царь, но он заговорит с вами
по-русски. Вам покажется, что вы поняли, о чем он говорит, но через
некоторое время вы, к своему великому ужасу, поймете, что ошиблись.
Рекс Стаут
Хорошо тому, кто умеет всю долгую многоборскую зиму проспать в берлоге,
в дупле, в норе под корнями. Неплохо ему! Никакой заботушки о дровах, о
припасах, о возможных гостях, а главное - не коснется его зимняя скука,
когда со двора выйти невозможно по причине метели, и приходится сидеть в
душной натопленной избе с дурной головой и выслушивать в сотый раз
надоевшие байки от домочадцев или нечаянных пришлых людей. Издалека-то
ведь не придут, новостей не доставят!
Зато весной засоне придется туговато: пробудится голодным и злым, а
лягушкам, змеям да ящеркам еще и оттаивать предстоит - дело довольно
болезненное. Тут человек по сравнению с десной тварью и нежитью в выигрыше
окажется.
Лучше всех, конечно, устроились подводные жители. Душновато им подо
льдом, понятное дело, зато пребываешь в полусонном виде, когда никто
никого почти не ест.
...Для водяного Мутилы всякая весна начиналась одинаково. Когда лед у
берегов становился все тоньше, а озеро Гремучий Вир прибывало от
многочисленных ручьев, ему снился один и тот же сон: будто бы на берегу
стоит на коленях древний старик и зовет хриплым, рыдающим голосом:
- Ихтиандр! Ихтиандр! Сын мой!
Кто такой Ихтиандр, Мутило знать не знал, но крики эти спросонья
полагал относящимися к себе. Он вскакивал с лежанки, отбрасывал одеяло,
сшитое из драгоценного, по причине редкости, рыбьего меха, выскакивал из
подводного своего жилища и устремлялся вверх, к солнцу и небу. При этом он
изо всех сил врезался в недотаявший лед, и, если бы не тугие рожки,
непременно расколотил бы себе голову. Грязно человскаясь (это ведь только
люди чертыхаются, а черти, наоборот, человекаются), он осматривал
окрестности своих владений, никакого старика не находил, обиженно
взвизгивал и нырял к себе на дно, где со злости пинками пробуждал своих
немногочисленных слуг - русалку да утопленника.
Но на этот раз водяной черт решил схитрить: пусть проклятый мнимый
старик хоть заорется про своего Ихтиандра - Мутило и пальцем не пошевелит,
покуда зеркало озера не освободится ото льда.
- Ихтиандр! Ихтиандр! Где ты там, в печенку, в жабры, в рыбий пузырь
тебя!
Дороги просохли, а ты все дрыхнешь! Гостя встречай! - доносилось сверху.
Голос был вовсе не старческий. Мутило вздохнул, выскользнул из-под
одеяла, прошлепал плоскими широкими ступнями по холодным половицам,
отворил дверь и осторожно вышел.
Озеро действительно очистилось - так, редкие льдинки упорствовали еще,
но на них можно было не обращать внимания. Мутило крякнул, присел,
оттолкнулся от придонного плотно слежавшегося ила и помчался вверх,
яростно помогая себе руками, ногами и даже хвостом.
Да, немного плавало льдин, но водяному и одной хватило, поскольку опять
он ударился рогами в кусок замерзшей воды, расколол его и зажмурился от
яркого света.
А когда разожмурился, то увидел, что снова нет на берегу никакого
старика.
Вместо старика на прогнивших мостках стоял здоровенный детина в алом
княжеском плаще и орал:
- Ты бы еще до Купального дня провалялся! Лесной хозяин уже весь в
трудах, а у
