Фальков Борис - Ёлка Для Ба
Борис ФАЛЬКОВ
Ёлка для Ба
Фальков Борис Викторович, 1946, Москва. Член германского центра
международного ПЭН-Клуба. Автор многих романов (Моцарт из Карелии, Трувер,
Щелкунчики, Тарантелла и др.), повестей и новелл (Глубинка, Уроки патанатомии,
Кот, Десант на Крит, Бомж и графиня СС, и др.), стихотворений и поэм (Простой
порядок, Возвращённый Орфей), рассказов, статей и эссе. Переводился на
немецкий, эстонский, английский, финский. Романы "Ёлка для Ба" и "Горацио"
целиком публикуются впервые.
Джон Глэд, "Россия за границей":
Стиль Фалькова более соответствует латиноамериканской традиции, чем
русской, хотя его иронические сыскные романы имеют предшественников в
фантастических аллегориях Николая Гоголя и Михаила Булгакова.
Вениамин Каверин:
Это проза изысканная и музыкальная. И лежит она несколько в стороне от
основного пути русской литературы.
Нойе Цюрихер Цайтунг:
Последний роман Бориса Фалькова - своего рода музыкальное многоголосие в
прозе. Точнее говоря, литераризация контрапунктической фуги. "Полифония в
романе" Бахтина становится у Фалькова "Полифонией как роман", ибо две столь
различные формы выражения как музыка и литература буквально приведены в
созвучие.
Франкфуртер Аллгемайне Цайтунг:
Эта книга (Миротворцы) напряжённое, искусно сработанное и несмотря на
позднюю публикацию ошеломляюще актуальное произведение. Сила автора в
независимом обращении с литературной традицией, в остром слухе на фальшивые
ноты в Истории, и в умной композиции. Его роман можно читать на многие лады:
как антиутопию и как плутовской роман, как детектив и как сатиру.
Литературная Газета:
Повесть сия (Десант на Крит) принадлежит к тому роду литературы, которая
видит чуть дальше и глубже, нежели так называемый "чистый" реализм.
Борис Гаспаров:
Очень хороший языковый вкус, ровный, объективный тон рассказа (Моцарт из
Карелии) хорошо оттеняет его фантастичность. Лейтмотивы заплетены с большим
мастерством, симфоническое построение формы проведено так строго и с такой
интенсивностью, что в качестве аналогии вспоминаются разве что "Симфонии"
Андрея Белого.
Сергей Юрьенен:
Фальков пошёл дальше Солженицына по крайней мере в одном - в многоголосии.
Это человек-оркестр. Принцип полифонии он осуществил с полнотой, которой я в
современной литературе не знаю.
ЁЛКА ДЛЯ БА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Мы засиделись, увлечённые спором о том, как лучше написать роман от
первого лица, где рассказчик о каких-то событиях умалчивал бы или искажал их,
и впадал бы во всяческие противоречия, которые бы позволяли некоторым - очень
немногим - читателям угадать банальную или жестокую подоплёку.
Х. Л. Борхес
ГЛАВА ПЕРВАЯ
На Ба было дневное платье, скатертное. В его двуслойной конструкции
просвечивала та же идея, что и в двойной скатерти на овальном обеденном столе.
Но не только чистая идея: нижний слой платья, блестящая шёлковая
подкладка, так же просвечивал сквозь верхний, как и подкладка скатерти, и обе
подкладки ничем не отличались от трёх чехлов на подушечках в спальне. А на
верхних этажах обеих конструкций сплетались те же фиолетовые и рыжие анемоны,
складываясь в кружевные узоры, в хвойные кустики, подобные деревцам на
заузоренном морозом стекле. Или наоборот, оттаявшей у печки ёлке. Тельца
цветов покрывала одинаковая хвойная шёрстка, превращавшая эти экземпляры флоры
в представителей фауны, то ли в маленьких мышек, то ли в крупных пчёл. Между
мышками и пчёлами - развешанными по лапкам ёлки игрушками - как раз и
просвечивал, сквозил перел
