Фарбажевич Игорь Давыдович - Телега Времени
Игорь ФАРБАРЖЕВИЧ
ТЕЛЕГА ВРЕМЕНИ
(экранизация одноименной повести)
ПАНОРАМА ГОРОДА ЗУЕВА. ЗИМА.
Над крышами провинциального городка жарко дымились трубы.
ГОЛОС ДИКТОРА. Город Зуев был городом необыкновенным во всех
отношениях: то вдруг ни с того-ни с сего выглянет в полночь солнце, то
свалится на голову какой-нибудь инопланетянин, а то однажды весь город - со
всеми жителями и всякой живностью - невесть как был перенесен по воздуху в
Соединенные Штаты, на правах пятьдесят первого штата. Правда, только на
один день. Пока американцы и зуевчане протирали глаза (не зная - радоваться
этому событию или печалиться), город Зуев вновь возвратился на свою родную
Русскую возвышенность.
30 августа, в 17 часов 07 минут, в городе вновь случилось неприятное
событие: в один миг жаркое небо заволокло тучами, поднялся холодный ветер,
на землю повалили мокрые хлопья снега. Следом ударил мороз, и не прошло
четверти часа, как даже речка окоченела.
Однако зуевчане давно привыкли к чудачествам своего города, поэтому
внезапно нагрянувшая зима их не застала врасплох: и часу не прошло, как
Некоторые горожане стали готовиться к встрече Нового года.
По заснеженным улицам спешили горожане, неся домой елки. Кто-то уже
успел надраться и молодецки распевал во весь голос.
Стоял себе Зуев в стороне от больших дорог, от вражьих нашествий, от
засилья цивилизаций, и жил своей удивительной и только ему понятной жизнью.
Камера панорамой пролетела над городом, над Кремлем, над речкой
Клизьмой, и очутилась в слободе - во дворе небольшого частного дома.
Откуда взялась эта удивительность не знал никто: ни городской Голова,
ни учитель географии одной-единственной на весь город школы, ни даже
Рубакин - зуевский "Кулибин" - человек одинокий, очень самостоятельный и
умный до невозможного.
На воротах дома Рубакина висела фанерная табличка с объявлением:
"Принимаю заказы на ремонт всего и всякого".
Камера "скользнула" во двор и подобралась к дому. В освещенном окне мы
увидели мужчину огромного роста, с черной бородой, лет сорока пяти. Он
что-то паял на рабочем столе.
Человек он был некрупный, голова - хоть и кудлатая, но уже седая, а
борода небольшая, однако черная. И глаза были черные, зато с золотой
искрой.
Появился Федор Филиппович в Зуеве совсем недавно, а казалось, что
давно. За его золотые руки прозвали Рубакина за глаза "Кулибиным", а в
глаза говорили: Филиппыч. Если требовалось, к примеру, переделать
черно-белый телевизор на цветной, - ясное дело: бежали к Рубакину. А если
велосипедный звонок не тренькал или компьютер барахлил - тем более: к нему.
Жил Филиппыч замкнуто, друзей не имел, в гости не ходил. Сам к другим не
лез и в свою в душу не пускал. Оттого никто не знал кто он и откуда. То ли
- из самых вольных цыган, то ли - из самых твердых мезенских староверов, то
ли из самых древних евреев. Впрочем, кому какое дело!
А дело было в том, что все свое свободное время Федор Филиппыч не
чинил всякие разности. Он их изобретал.
Целыми днями он копался в старинных записях и книгах, что-то
выискивал, выписывал. Затем долго чертил и вычислял. Потом принимался
выпиливать, вытачивать, буравить, паять, варить, обжигать, закручивать,
красить, разбирать, думать, снова собирать...
Столько разных штук изобрел! Всего и не упомнишь! Но как всякий
изобретатель, Федор Филиппович иногда и сам не ведал, что должно было
получиться.
Вышел Рубакин на крыльцо и - ахнул!
РУБАКИН. Неужто я целых полгода прокумекал?.. Начал ведь изобретать
ещё в и