Федотов Сергей - Полторгей, Тс-С
Сергей Федотов
ПОЛТОРГЕЙ, ТС-С
Семен Кузьмич Антонов выработал подземный и северный стаж и в недряхлом еще
возрасте вышел на пенсию. Он с женой Зинаидой Ивановной заранее обсудил как
им жить дальше. Хватит зябнуть в Заполярье, пора перебираться на материк.
Можно было купить кооперативную квартиру, но супругов тянуло к земле.
- Забудь о подземном стаже, - сказала жена, - все там будем, лучше
представь, как у тебя на грядке растет зеленый горошек, а огурчик сам в рот
просится.
Она взяла аккредитив и улетела в краевой центр. Вернулась с сияющими
глазами. Купила большой дом в Нахаловке с огородом и надворными
постройками. Даже баня имеется. И летний водопровод. Подвалила удача.
В любом нашем крупном городе имеются два района: Черемушки и Нахаловка.
Черемушки застроены "хрущобами" - пятиэтажными бараками с клетушками
квартир, в которых туалеты соединили с ванными, а полы с потолками не
успели. Нахаловки же - районы самозастроек. Дома в них ставились в
рекордные сроки: пока милиция не видит. Власти хвать, мать, - а уже и улицы
вытянулись безо всяких генпланов, и огороды вскопаны и засажены. Не
свернуть их теперь ни угрозами, ни штрафами, ни бульдозерами. С годами
нахаловские трущобы пришлось узаконить, и они сразу же перестали отличаться
от прочих застроек частного сектора. Времянки как-то сами собой
превратились в капитальные строения.
Переехали Антоновы в начали весны. Первый вечер в своем доме прошел в
хлопотах. Впервые за три года в избе распахнулись ставни, и хозяйка,
обживая дом, принялась мыть окна, а хозяин драить полы во всех четырех
комнатах и кухне. Уже смеркалось, когда супруги уселись за стол и устроили
для себя маленькое новоселье. Семен Кузьмич не спеша распил бутылку,
рюмочку пригубила Зинаида Ивановна. Среди ночи она разбудила мужа.
- Семен, а, Семен, - толкнула его в бок. - Кто-то стучит наверху.
- Наверное, опять сосед Епишкин полки сколачивает, - решил спросонья
Антонов.
- Какой Епишкин, какие полки? - возмутилась Зинаида. - У нас теперь свой
дом и никаких соседей - ни сверху, ни снизу.
- Утром разберемся, - сказал Семен и снова заснул.
На другой день он слазил на чердак, но, кроме паутины и пыли, ничего не
нашел, даже кошачьих следов. Поразил Семена Кузьмича подвал. Имел он два
входа - из кухни и дальней комнаты - и состоял из двух отсеков. В первом
были сколочены полки для банок и короб для картошки, а во втором стояли
бочки и имелся самый натуральный ледник. Кузьмич даже присвистнул,
обнаружив такие удобства.
Радуясь, что стал обладателем замечательного хранилища, Кузьмич прошел в
огород. Восторженная Зинаида Ивановна показала ему зеленые стрелки лука,
пробившиеся сквозь мерзлую землю.
- Здесь же буквально все растет, - всплескивала она руками.
- Ага, - согласился Семен, - посадишь оглоблю, вырастет хомут на шею.
- Займись-ка теплицей, - велела супруга.
Муж вооружился лопатой и совсем позабыл про ночные стуки. Они сами о себе
напомнили. В этот раз Кузьмич улегся в постель трезвым и, когда началось,
сразу проснулся. Он опустил босые ноги на пол и ступнями почувствовал
колебания, будто под полом работал некий механизм.
"Подпольная типография, - почему-то подумал он, смутно припоминая кадры из
позабытого фильма, в котором изможденные революционеры в блузах,
скорчившись под землей, печатали прокламации. "Партия сидит в окопах, -
вспомнилось выступление партийного секретаря, - но скоро из них выберется!"
Вот и пусть выбирается - нечего подпольщикам делать в моем подвале!
