Форш Ольга Дмитриевна - Русалочка-Ротозеечка
Ольга Дмитриевна Форш
Русалочка-ротозеечка
Морской царь был вдовый, только всего и родни у него, что
наследник-царевич Бульбук да дочка Русалочка-Ротозеечка. Ротозеечкой прозвали
царевну за то, что она как задумается, так сейчас ротик и откроет.
А задумывалась она часто и все об одном и том же: как бы ей сделать для
всех хорошее дело.
На морском дне ведь дел не то что хороших, а и самых обыкновенных не было
никаких. Всем места много, всем пищи много - знай себе плавай! Правда, по
утрам морской царь охаживал дозором морское дно: щупал, крепко ль сидят на
скалах губки, учил рака-отшельника прятать мягкий хвост в домик, сыпал
перламутровой раковине между створок песок, чтобы она не ленилась плакать,
крупней жемчуг делать. Все же прочее время морской царь спал себе сладко на
цветных водорослях.
Ротозеечку, как ни просилась она, царь ни за что не хотел брать с собой по
морскому дозору - потому, говорил он, не женское это дело!
- Ах, няня, мне ску-учно... - плакала царевна усатой Дельфинше.
- Посчитай-ка свои жемчуга, посмотри, как актинии оплетают серебряных
рыбок, - наставляла Дельфинша, старая няня.
- Мне все надоело, все ску-учно...
- Выдадут замуж, сейчас станет весело...
- А что делать-то замужем?
- В новом море считать новый жемчуг.
- Опять то же самое! А как попасть в новое море?
- Дай срок, прилетит аист-сват, царевичу нашему притащит невесту, а взамен
тебя снесет куда надо.
- А скоро ли прилететь аисту-свату? - не унималась Ротозеечка.
- А вот как волосики твои вырастут до хвоста, тогда уж прости-прощай! -
сказала ласковая Дельфинша-няня и, сделав русалочке своим твердым усом пробор
на головке, заплела ей две длинных зеленых косы, а концы их украсила красными
бантами, которые царевич Бульбук утащил для сестры из человечьей купальни.
Ротозеечка смерила глазками, долго ль расти зеленым косицам до хвостового
плавника, и весело засмеялась: оказалось не больше вершочка.
Наступила весна, потемнело море, и совсем по-другому, чем зимой, принялся
купаться в нем месяц. Побежали, пыхтя, по зеленым волнам пароходы, а за ними
по шипучему белому следу во все плавники закувыркались дельфины.
Кряхтит старая Дельфинша-няня, а туда же, за ними кувыркается.
И вот узнала Ротозеечка, что в первую темную ночь, когда безопасней
лететь, принесет аист-сват Бульбукову невесту, а ее снесет в новое море.
Отец, морской царь, стал теперь особенно ласков:
- Чем могу угодить тебе, доченька?
- Ах, возьми меня, батюшка, хоть один только раз дозором по твоим морским
делам.
Уступил Ротозеечке отец-царь, ну и наплавалась она так, что хвостик у нее
заболел, а все-таки ничего интересного в мужском морском деле для себя не
нашла.
Все там, по правде сказать, само собой происходит, хоть и вовсе дозором не
плавать: рак-отшельник не сегодня-завтра сам научится свой хвостик прятать,
губки и кораллы растут, как им надо расти, а перламутровую раковину уж лучше
бы вовсе не мучить: жемчуг, конечно, красивый, да ведь и без него прожить
можно.
И Ротозеечка приняла крепко-накрепко одно решение.
Вот настал вечер той безлунной ночи, когда свату-аисту прилететь.
Расчесала Дельфинша-няня в последний раз длинные зеленые волосы, и покрыли они
Ротозеечку густым шелковым покрывалом с руками и с плавниками.
Заплакала старая Дельфинша-няня:
- На кого меня, дитятко, покидаешь?
Отдала Ротозеечка обратно царевичу два красных банта, чтобы он ими украсил
свою невесту, обняла няню, и рыбок, и рака-отшельника и села, тихая, к отцу на
колени.
