Фрай Максим - Гнезда Химер
sf_fantasy Макс Фрай Гнезда Химер Книга содержит полную авторскую версию знаменитого романа «Гнезда Химер». На сей раз судьба забросила Макса не в Ехо и не в берлинский зоопарк, а на загадочную планету Хомана...
ru ru Black Jack FB Tools 2004-07-30 D752EEAA-9798-4CCA-AE2A-52A6A9B53D93 1.0 Макс Фрай. Гнезда Химер Азбука Москва 2000 5-7684-0690-5 Макс ФРАЙ
ГНЕЗДА ХИМЕР
Первая волна сбивает тебя с ног,
и ты катишься, катишься, катишься,
но не захлебываешься – даже если стараешься захлебнуться…
Вторая волна подстерегает тебя,
когда пытаешься подняться на четвереньки,
и во рту становится солоно,
но ты еще жив – даже если уже готов умереть…
Третья волна накрывает тебя с головой,
и ты думаешь: это и есть конец,
потому что это на самом деле – конец…
А четвертая волна уносит тебя в открытое море,
и ты вспоминаешь, что всегда был рыбой.
(Записка, случайно обнаруженная автором на салфетке, испачканной белым соусом и черным кофе, в кафе Rotten Elefant, где-то в старом центре города Эрфурта, в мае девяносто… – черт, я уже сам не знаю какого! – года.)Глава 1
Великий Рандан
Сначала не было почти ничего, только темнота, сильный запах паленого и жгучая боль – я не мог определить, что именно у меня болит, поскольку в то мгновение мне было неведомо, из каких частей состоит человеческое тело. Впрочем, я вообще понятия не имел, что у меня все еще имеется это самое человеческое тело. Я был просто беспомощным сгустком материи, который каким-то образом мог ощущать боль и неприятный запах и страдать от них безмерно – и это все.
Потом ко мне вернулась способность видеть. В полумраке белело смутное пятно, через мгновение это пятно превратилось в лицо пожилого мужчины. Его неподвижные серые глаза, выпученные, как у глубоководной рыбы, извлеченной на поверхность, смотрели на меня с невыразимым восторгом.
– Маггот! Йох! Хваннах! – Хрипло выпалил он. Я оценил пафос, но напрочь не понимал, что означает сие бессмысленное сочетание звуков.
Это настораживало: я отнюдь не полиглот, но обычно иностранная речь кажется мне хотя бы смутно знакомой – почти в каждом языке есть слова, сразу понятные иностранцам без вмешательства переводчика. Тем не менее, звучание человеческой речи повлияло на меня благотворно: по крайней мере, я пришел в себя настолько, что начал осознавать происходящее.
До меня почти сразу дошло, что я лежу на холодном полу, а запах паленого исходит от моих собственных волос и одежды: рубашка на мне все еще тлела, и я судорожно задергался, отдирая клочки потемневшей ткани от своей обожженной кожи. Пучеглазый иностранец с нездоровым любопытством созерцал мою паническую борьбу с огнем, но и не подумал прийти мне на помощь. Когда я наконец избавился от рубашки, он удовлетворенно кивнул, словно в этом была и его заслуга.
– Мне нужна вода. – Я сам не узнал свой голос, но судя по всему, эти скрежещущие звуки издала именно моя гортань.
Дядя изумленно уставился на меня, наморщив лоб. Судя по всему, он тщетно пытался понять, чего я хочу. Я скрипнул зубами: эти филологические недоразумения были как нельзя более некстати: меня мучила сильная жажда и, кажется, мне позарез требовалась квалифицированная медицинская помощь.
Пришлось заняться пантомимой: я собрал жалкие остатки воли, чтобы приподняться, принять сидячее положение и придать своим движениям хоть какую-то четкость. В конце концов я кое-как уселся на полу и старательно изобразил этюд с невидимой чашкой. Я так демонстративно чмокал, имитируя глотки, что незнакомец довольно быстро понял, что от
