Фрай Максим - Возрастные Особенности Национальной Паранойи
Макс Фрай
Возрастные особенности национальной паранойи
Да, я тоже о башне, ничего не попишешь: порой информационный повод
больше похож на информационный лом, против которого, как известно...
Hу да ладно.
У меня дома телевизор существует на правах необходимой, увы, приставки
в видеомагнитофону. Поэтому о пожаре в Останкино я вполне мог бы не знать
до сих пор - если бы не ежедневное хождение в вэ-вэ-вэ. Источником
информации стал для меня ЕЖЕ-лист, причем я застал самое начало кризиса:
когда про пожар в Останкино мои респонденты еще не знали, а могли
оперировать лишь фактами: центральные телевизионные каналы отрубались один
за другим без предупреждения. Зловещая тень "Лебединого озера" дрожала в
разреженном воскресном воздухе; слова "путч", "переворот" и "диктатура"
сами просились на язык.
И смех, и грех.
У меня на кухне в это время (ради чистоты социологического эксперимента
уточню время: около шести вечера, то есть самое начало пожара в Останкино)
обретались человеческие существа разного возраста и пола в количестве
четырех душ. Я - человек недобрый и любопытный, типичный экспериментатор:
заглядываю на кухню и мрачно говорю им: "А вот попробуйте-ка включить
телевизор!"
Включили. Там, ясное дело - ничего. Человеческие существа в шоке.
"Путчи", "перевороты", "диктатуры" и "лебединые озера" начинают сновать по
кухне - того гляди, будут произнесены вслух, а потом и вовсе
материализуются, превратятся в причудливых злобных козявок, в точности как
иностранные слова под "Шляпой волшебника", и разбегутся по темным углам
пугать моих немногочисленных нежных тараканов...
И тут один из присутствующих, матерое человечище двадцати с небольшим
лет от роду говорит обеспокоено: "С башней что-то случилось, что ли?" Его
приготовились было поднять на смех, но я, восхищенный столь внезапным
проявлением пророческого дара, подтвердил: да, все правильно, именно с
башней и случилось. Через полчаса, внимательно прослушав несколько
репортажей "Эха Москвы", мои гости с некоторой даже неохотой признали, что
никакого "пучта" нет и тут же с энтузиазмом принялись обсуждать, что
ситуация для такового, что ни говори, сложилась идеальная. До конца я не
дослушал: скучно, да и дела какие-то нашлись...
Однако от "думок" (не называть же обрывочные, фрагментарные коротенькие
мысли "размышлениями") на актуальную тему избавиться было не так-то
просто. Как и любое другое ЧП, пожар в Останкино стал поводом лишний раз
поставить диагноз: несколько поколений наших сограждан одержимы паранойей,
неконтролируемым страхом перед государством, пьянящим предчувствием, что
"скоро у нас отнимут свободу", как будто свобода - это леденцовый петушок
на палочке. Я не зря вспомнил про леденцовых петушков: нет ничего
инфантильнее этого нашего потаенного страха перед государством, слишком уж
похож он на страх расшалившихся школьников: "щас мамка с работы придет -
ой, что будет!"
Hесколько поколений взрослых и разумных граждан России застряли в
параноидальном ожидании "мамки", которая вот-вот должна "прийти с работы"
и устроить всем "а-та-та" - в этом отношении мы очень похожи на пожарных,
которые должны бы были бороться с огнем, да вот застряли в останкинских
лифтах. Сейчас, когда их наконец обнаружили и эвакуировали, это сравнение,
надеюсь, не покажется вам слишком кощунственным.
Hас, впрочем, не обнаружат и не эвакуируют. Застрявшим в собственном
страхе придется выкарабкиваться на волю самостоятельно. Кто не
выкарабкается, будет считаться пропа
