Хаецкая Елена - Сентиментальная Прогулка
prose_contemporary Елена Хаецкая Сентиментальная прогулка ru ru Ego http://ego2666.narod.ru ego1978@mail.ru FB Tools 2006-08-20 F5901388-A360-476D-92B3-8CDF7B0F5119 1.0 v1.0 — создание fb2 Ego
Елена Хаецкая
Сентиментальная прогулка
ПРЕДУВЕДОМЛЕНИЯ:1. Вавилонская повесть; хронологически идет после «Священного похода».
2. Стихи, которые не Киплинг, принадлежат — предположительно — кому-то из Ленинградского рок-клуба времен перестройки; считая их гениальными, выражаю автору глубочайшее восхищение.
3. Огромная признательность моему другу и военному консультанту — Вячеславу Сюткину.
— Слушатель Мясников!
— Я!
— Кто вводит в большой и густо застроенный город при штурме тяжелую бронетехнику?
— Кретин!
«Самовар»У старшего сержанта Пакора не было яиц. Это весь эскадрон знал. Одно время поговаривали даже, будто командир эскадрона, высокородный и многочтимый Санбул пытался представить его на этом основании к правительственной награде, но в верхних инстанциях решили иначе.
Пакор служил в легендарной Второй Урукской Танковой. Ветеранов бесславной, прямо скажем, войны с грязнобородыми эламитами и их вождем Нурой, пророком и террористом, там оставалось немного. Кроме Пакора, еще двое.
Пакор оставил свои яйца Нуре — так вышло.
Пакор служил в дивизии девятый год. Сперва незатейливо — по призыву Отечества, потом — вследствие бессвязных эпизодов, которые чрезвычайно усложнили бы ему жизнь на гражданке.
А рядовой сверхсрочной службы Ахемен вообще ничем примечательным не знаменит. Даже и зацепиться-то не за что. Смазлив только.
И вот как-то ранним весенним вечером месяца адарру — и не вечером даже, а тихим послеобеденным временем, когда небо уже начинало выцветать, а тающий снег пробуждал в душе пьяноватую, неопределенную грусть, — занимались оба профилактическим ремонтом родимого танка Ур-812, разобрав двигатель не где положено, а как пришлось — то есть под стеной штаба эскадрона.
Последние годы Величия одряхлели и минули для Вавилонской Империи, и вместе с ними обветшали и нравы, и танки, и даже незыблемое здание штаба, выстроенное из толстого стекла и серого бетона.
Неспешно собрали двигатель, оставив на асфальте промасленную тряпку и несколько жирных пятен. Решили передохнуть. Ахемен порылся в кармане, извлек мятую пачку дешевеньких папиросок «Халдейканал», прикурил.
Пакор выковырял из той же пачки толстыми запачканными пальцами вторую, прикурил от ахеменовой.
— Говорят, учения в этом году рано, — заметил Пакор.
— Кто говорит?
— Прапора.
Ахемен плюнул — без души, злобясь на начальство по голимой привычке.
— Опять мокрую глину на блюхо мотать.
— А пошли они все на… — беспечно молвил Пакор и поглядел на танк. — Я заведу, а ты послушай.
Он оставил Ахемена докуривать и сел в танк, шоркнув по люку толстым задом, обтянутым нечистой пятнистой зеленкой.
Танк страшно загрохотал, смердя. Ахемен прикурил от первой вторую.
Из лобового люка показалась румяная рожа Пакора с темным пятном на щеке. Уже успел нахлобучить шлем.
— Знатно, блин, ревет, — прокричал Ахемен.
Пакор ухмыльнулся.
В окне второго этажа штабного монстра, между фикусом и выцветшим плакатом «Техника штыкового боя», мелькнул высокочтимый Санбул. Грохот и вонь в сладкий послеобеденный час ему явно не нравились. В принципе, правильно.
Пакору они бы тоже не понравились.
Встретившись взглядом с рядовым Ахеменом, командир эскадрона гневно показал скрещенные руки: глуши, мол, и немедленно.
— А пошел он, — все тем же тоном произнес Пакор, тоже поглядев на мелькающего за стеклом
