Хлебникова Марина - Сборник Стихов No 1
Марина Хлебникова (Демина)
Сборник стихов No1
Деревянный Буратино
на картонном пианино
нам играет сонатину,
сонатину ля-бемоль.
Улыбаемся картонно,
восхищаемся картинно:
- Ах, какая голубая
в третьем такте нота соль!..
... Соль пылится в тусклой банке,
на окне сухие мухи,
и в картонном пианино
только пыль и только моль...
Мы совсем не тугоухи,
просто нам от пуповины
до залысин быть в подранках...
До... ми... боль...
. . .
Мое поколение,
Рожденное и созревшее
От потепления -
До потепления,
Упавшее не орлами,
А решками,
И невостребованное временем,
Закрывшее брешь
Между шестидесятыми
И восьмидесятыми,
Рассыпанное на инертные атомы,
Молчаливое - хоть режь,
Не ломаное, но мятое,
Несъедобное,
Но склонное к самосъедению,
Самокопанию
И самоубийству,
Мое поколение,
Бегущее от идолищ и мекк,
Мое поколение,
Замыкающее двадцатый век,
Сегодня пробует голос -
Хриплый и мятый,
Как слежавшееся белье,
Запоздалый от долгого
Неупотребления...
М О Е П О К О Л Е Н И Е -
Только М О Е,
Да станешь ты гумусом
В О С К Р Е С Е Н И Я!
. . .
А нынче все каются -
Иуды и Каины,
Умело припрятаны
людские лукавины,
на новых подрамниках
облезлыми кистями
малюются старые,
но вечные истины:
что нынче все каются,
святые и грешные -
орлы перемаются,
прикинувшись решками...
... Ведь нынче все каются...
. . .
Шесть лет на аутодафе,
Шесть лет - отсрочки приговора.
Бродяги, нищие и воры -
За войны, за голодоморы,
За жизнь в аду, за наговоры,
За страх, забивший рот и поры -
Шесть лет на аутодафе
В себя отчаянно плюют
И тешат мир, и сами рады...
Пошли же, Боже, им приют
Не в самом жарком месте ада!..
. . .
Не жгите архивы, имущие, длящие власть!
Сжигая ступени, нельзя устоять на площадке,
Не вынуть и камня из этой стовекой брусчатки,
Страшась, как в безумье, в глухое беспамятство
впасть...
История - девка идет по удобным рукам...
История - дева, как трудно хранить ей невинность! -
Сегодня сечет невиновных, а завтра повинных...
Не жгите архивы - мы снова придем к тупикам.
. . .
Грустно, брат мой, дичают стрелки
тех полков, что "навеки едины"...
Будто сдвинулись вечные льдины,
и растут на глазах кулаки...
А во мне - два десятка кровей
и усталость от вечного боя,
и желанье одно - стать травою,
чтоб уже ни правей, ни левей,
чтоб по ветру нести семена -
без границ, без делений, без края...
Не секрет, что любая война
безымянной травой порастает...
. . .
Буду жить, как трава, как песок,
как усталость, как вера, как ноша...
Будет жизнью моей припорошен
каждый камешек и колосок.
В мире формул и сложных структур -
объясненных и необъясненных -
буду жить и пропеллером с клена
ежегодно слетать на бордюр.
Буду жить и кружится легко
тополинкой какого-то мая,
до последнего мига не зная -
для чего...
. . .
Все города, в которых не жила,
но так хотела жить - до заиканья! -
границами, барьерами, веками
отделены...
Помпейская зола
с мадридской кровью, с глиной палестин
размешаны...
Для будущих крестин
Байкал нацедит чашу до краев!..
Но буду я - не я
в восьмом кругу,
в цепи небесконечных превращений:
вдруг я рожусь в Перу или в пещере
тому вперед или тому назад сто лет?..
И может, лишь желание мое -
прапамять,
заключенная в скелет -
зацепится за недробимый атом:
жить где-нибудь в Москве,
ругаться матом
по поводу чего-нибудь вообще,
что в данной жизни непереводимо...
Что ангел говорит? Не брать вещей?
Париж... Мадрид... Венеция...
Я - мимо.
. . .
Сели Вася с Ваней,
