Хлумов Владимир - Старая Песня
Хлумов В.
СТАРАЯ ПЕСНЯ
Комедия
Мать - Надежда Львовна Шнайдерман.
Михаил Анреевич Каракозов - дядя Миша, старинный друг семьи.
Леонид Абрамович Шнайдерман - сын, зубной врач, на вид лет тридцать.
Юлия Абрамовна - дочь, младше брата лет на пять.
Женя - девушка из соседнего подъезда.
Таня Кожевникова - подруга Юлии.
Владимир Кожевников - муж Тани.
Почтальон.
Представитель еврейской общины.
Молодой человек - представитель фирмы по продаже недвижимости.
Молодая женщина - секретарь представителя.
Картина первая
Конец воcьмидесятых годов. Гостиная в старой московской квартире. В
ожидании гостей наведен относительный порядок, но все же видно, что хо-
зяева собираются съезжать. На стене, чуть покосившись, висит большая
картина - копия Шишкина "Рожь" (копия сильно больше оригинала). В другой
стороне - копия Марка Шагала - две летящие фигуры над Витебском (тоже
увеличена и висит неровно). В углу гитара, на журнальном столике двух-
кассетник. Появляется молодая хозяйка.
Юлия (зовет). Мама! (оглядывается по сторонам и снова зовет) Мама!
В гостиную медленно входит мать.
Юлия. Мама, ты не видала такую зеленую коробку с вилками?
Мать. С серебряными?
Юлия (нетерпеливо). Да, да, конечно, с серебряными...
Мать. Посмотри там (показывает в угол), в ящике номер шесть, под Тур-
геневым.
Юлия подходит к коробочному небоскребу, нагибается, находит нужный
номер и кое-как снимает верхние ящики. Мать тем временем подходит к
большому столу, отодвигает стул, устало присаживается.
Юлия (развязывает веревки, роется). Тут ничего нет (достает какие-то
альбомы).
Мать (вздыхая). Ты же взяла девятый ящик , посмотри, где точка.
Юлия. Но под Тургеневым (пинает бывший верхний ящик с надписью: ТУР-
ГЕНЕВ).
Мать. Я имела в виду, что в этой стопке...
Юлия. Господи, ты издеваешься надо мной, неужели нельзя сразу помочь
(снимает еще ящики)? Почему все перепутано? А? Почему все так перепута-
но? Еще вчера все было по порядку, я же сама надписывала.(В отчаянии
присаживается на ящик, берет в руки старый, потертого бархата альбом.) Я
ничего не успеваю. Боже, зачем нужно было устраивать этот отходняк. Ма-
ма, сколько времени?
Мать. Пол-шестого.
Юлия. Ничего не успеваю, ой, нужно покрошить картошку и яйца.
Мать. Я уже порезала.
Юлия (раскрывает автоматически альбом). Почему все так перепутано?
(смотрит на фотографии. Наконец, соображает.) Зачем его запаковали? Кто
его сюда положил? Я же просила, не кладите альбомы!
Мать качает головой. Входит Леонид. Напевает тумбалалайку.
Леонид (иронически). Предаемся ностальгическим воспоминаниям по роди-
не-мачехе, господа евреи.
Юлия (захлопывает альбом). Уйди с глаз долой.
Леонид. Юленька, зачем злишься, голубушка. (Подходит к столу, пытает-
ся взять ломтик сухой колбасы).
Юлия. Отойди от стола, негодяй.
Мать. Леня, пойди на кухню, попей чайку.
Леонид. Ах, чай, русский душистый чай, боже, в последний раз, мамоч-
ка, как это прекрасно: в последний раз! (Все-таки берет ломтик. Снова
запевает тумбалалайку.Уходит.)
Юлия. Что я искала? Я забыла.
Мать. Вилки, серебряные вилки (замолкает, вспоминая). Я купила в
пятьдесят девятом, в Столешниковом, Абраму Иосичу на юбилей. Если бы он
знал...
Юлия. Мама, перестань сейчас же, мы же договорились - больше ни сло-
ва. (Ищет ящик номер шесть.) Как все перепутано. (Достает вилки. Прини-
мается вытирать их полотенцем и раскладывать на столе).
Мать. Сколько будет народу?
Юлия. Пятеро, кажется, пять. Постой, нас - трое, Кожевникова Таня -
четыре.
