Хлумов Владимир - Свидетелям Жизни
Владимир ХЛУМОВ
Свидетелям жизни
Пока длиться всему, что положено, не прикасайтесь наших
святынь. Наблюдайте, примечайте, складывайте, а жить к нам не
приходите, ибо не живет тот, кому не дано умереть, как не
слышит тот, кто никогда не оглохнет. Нам больно смотреть на
ваше безвременье, а объяснить, отчего - не получится. Миллиард
не то слово для вас, а подходящего не найдем. Мы сами вас
открыли, но прийти или пригласить не решаемся. Да и за что
нас любить? За грязное ржавое ведро, за больное наше
воображение последней минутки, за печальное оттого в глазах
пятнышко. А иначе или за просто так не нужно. Мы лучше себе
подобных отыщем и губами прикоснемся ко всему их телу. Мы
любим это делать, потому что жалко, когда время проходит, а
пространство не кончается. Ведь вообразить - все равно, что
согрешить, как вы выражаетесь, вот мы и навыдумывали
повороты, горизонты, миры, а на все времени не хватает. Да и
что там миры, когда рядом сплошные щели да сквозняки, так
надует иногда, так разговеемся зубной болью, что и света
белого не надо даром, не то что всего остального. Оттого тоже
друг дружки телами коснуться желаем, вдруг придет минутка, а
мы вместе - нам не так страшно. Да, боимся мы всего,
костылями пользуемся, не то звуками периодическими, не то
масляными красками, а чаще словом означающим да понимающим
взглядом. Правда, грязи много, обмана и предательств, часто
путаемся в трех человеках, разобраться не можем, где
ближайший, с кем по дороге идти, а с кем обедать и ужинать.
Иные и того хуже, мучают телом своим некоторых, если думать
не знают о чем.
Не ходите к нам, не приезжайте, нам на людях совестно от
родителев отказываться, потому что родители умереть могут
однажды, и других никогда уже не будет. Вот оно больно как
звучит и душу терзает мокрым снегом. Мы и на могилки любим
ходить потому, что смерть чтим и холим. Как же после этого
тому доверять, который от родителей и братьев своих
единокровных отказался за ради общей идеи?
И Вавилонскую башню пошто разрушили? Зачем хорошую идею
подвергли разделению? Конечно, мы тоже понимаем, разделяй,
мол, и властвуй, но до какой, спрашивается, черты, до какого
предела количества крови ваша справедливость остановиться
соизволит? Скажете, без проекта строили, утопически, так
пусть бы сама и пала под тяжестью счастливого существования;
так нет же, вы по-живому языку резать принялись, да так
успешно, что до сих пор на закате солнце в кровь нашу
садится.
И горами нас зря не пугайте, холодно там и пусто, среди
бесконечных линий, не греют нас ваши синие хребты, не болит у
нас душа, если человеческим пренебрегать, оттого нам
Рембрандт дороже Рериха. И космосу мы не поклоняемся, потому
что сами узнать хотели, как там все устроено, а узнали - и
поняли друг дружку еще лучше, и животной любовью жить стали.
Потому мы и слов обычных повторять не любим, чего зря
летать вдоль одной параллели, если крыльев не дано? Или,
думаете, вправду число зверя здесь запрятано вполовину, если
не доверяем вашему существованию? И не то, что вообще не
доверяем, может, и нет вовсе, а только меняться, как вы
хотели, с вами не будем. Нам наше горе роднее, и сына божьего
от мужчины вам не подбросим. Нам и тут не скучно, крутишься,
вертишься с утра до вечера, а то сидишь на завалинке,
сигарету мнешь и в даль прошлых лет смотришь, наслаждаешься.
А вот вам, наверно, тяжко стало, раз девственницу в
подозрение ввели. Видно, совсем там невмоготу скучно, а иначе
какие могут быть стр
