Библиотека в кармане -русские авторы

         

Ходасевич Владислав - Некрополь


В. Ф. ХОДАСЕВИЧ
НЕКРОПОЛЬ
ВОСПОМИНАНИЯ
Старая орфография изменена.
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие
Конец Ренаты
Брюсов
Андрей Белый
Муни
Гумилев и Блок
Гершензон
Сологуб
Есенин
Горький
ПРЕДИСЛОВИЕ
Собранные в этой книге воспоминания о некоторых писателях недавнего
прошлого основаны только на том, чему я сам был свидетелем, на прямых
показаниях действующих лиц и на печатных и письменных документах. Сведения,
которые мне случалось получать из вторых или третьих рук, мною отстранены.
Два - три незначительных отступления от этого правила указаны в тексте.
КОНЕЦ РЕНАТЫ.
В ночь на 23 февраля 1928 года, в Париже, в нищенском отеле нищенского
квартала, открыв газ, покончила с собой писательница Нина Ивановна
Петровская. Писательницей называли ее по этому поводу в газетных заметках.
Но такое прозвание как-то не вполне к ней подходит. По правде сказать, ею
написанное было незначительно и по количеству, и по качеству. То небольшое
дарование, которое у нее было, она не умела, а главное - вовсе и не хотела
" истратить " на литературу. Однако, в жизни литературной Москвы, между
1903-1909 г.г., она сыграла видную роль. Ее личность повлияла на такие
обстоятельства и события, которые с ее именем как будто вовсе не связаны.
Однако, прежде, чем рассказать о ней, надо коснуться того, что зовется
духом эпохи. История Нины Петровской без этого непонятна, а то и не
занимательна.
***
Символисты не хотели отделять писателя от человека, литературную
биографию от личной. Символизм не хотел быть только художественной школой,
литературным течением. Все время он порывался стать жизненно - творческим
методом, и в том была его глубочайшая, быть может, невоплотимая правда, но
в постоянном стремлении к этой правде протекла, в сущности, вся его
история. Это был ряд попыток, порой истинно героических, - найти сплав
жизни и творчества, своего рода философский камень искусства. Символизм
упорно искал в своей среде гения, который сумел бы слить жизнь и творчество
воедино. Мы знаем теперь, что гений такой не явился, формула не была
открыта. Дело свелось к тому, что история символистов превратилась в
историю разбитых жизней, а их творчество как бы недовоплотилось: часть
творческой энергии и часть внутреннего опыта воплощалась в писаниях, а
часть недовоплощалась, утекала в жизнь, как утекает электричество при
недостаточной изоляции.
Процент этой "утечки" в разных случаях был различен. Внутри каждой
личности боролись за преобладание "человек" и "писатель". Иногда побеждал
один, иногда другой. Победа чаще всего доставалась той стороне личности,
которая была даровитее, сильнее, жизнеспособнее. Если талант литературный
оказывался сильнее - "писатель" побеждал "человека". Если сильнее
литературного таланта оказывался талант жить
- литературное творчество отступало на задний план, подавлялось
творчеством иного, жизненного порядка. На первый взгляд странно, но в
сущности последовательно было то, что в ту пору и среди тех людей "дар
писать" и "дар жить" расценивались почти одинаково.
Выпуская впервые "Будем как Солнце", Бальмонт писал, между прочим, в
посвящении: ,,Модесту Дурнову, художнику, создавшему поэму из своей
личности". Тогда это были совсем не пустые слова. В них очень запечатлен
дух эпохи. Модест Дурнов, художник и стихотворец, в искусстве прошел
бесследно. Несколько слабых стихотворений, несколько неважных обложек и
иллюстраций - и кончено. Но о жизни его, о личности слагались легенды.
Художник, создающей "поэму" не в





Содержание раздела