Библиотека в кармане -русские авторы

         

Чехов Антон Павлович - Чёрный Монах


Чехов А.П.
ЧЕРНЫЙ МОНАХ
Андрей Васильич Коврин, магистр, утомился и расстроил себе нервы. Он не
лечился, но как-то вскользь, за бутылкой вина, поговорил с приятелем доктором,
и тот посоветовал ему провести весну и лето в деревне. Кстати же пришло
длинное письмо от Тани Песоцкой, которая просила его приехать в Борисовку и
погостить. И он решил, что ему в самом деле нужно проехаться.
Сначала - это было в апреле - он поехал к себе, в свою родовую Ковринку, и
здесь прожил в уединении три недели; потом, дождавшись хорошей дороги,
отправился на лошадях к своему бывшему опекуну и воспитателю Песоцкому,
известному в России садоводу. От Ковринки до Борисовки, где жили Песоцкие,
считалось не больше семидесяти верст, и ехать по мягкой весенней дороге в
покойной рессорной коляске было истинным наслаждением.
Дом у Песоцкого был громадный, с колоннами, со львами, на которых
облупилась штукатурка, и с фрачным лакеем у подъезда. Старинный парк, угрюмый
и строгий, разбитый на английский манер, тянулся чуть ли не на целую версту от
дома до реки и здесь оканчивался обрывистым, крутым глинистым берегом, на
котором росли сосны с обнажившимися корнями, похожими на мохнатые лапы; внизу
нелюдимо блестела вода, носились с жалобным писком кулики, и всегда тут было
такое настроение, что хоть садись и балладу пиши. Зато около самого дома, во
дворе и в фруктовом саду, который вместе с питомниками занимал десятин
тридцать, было весело и жизнерадостно даже в дурную погоду. Таких удивительных
роз, лилий, камелий, таких тюльпанов всевозможных цветов, начиная с
ярко-белого и кончая черным как сажа, вообще такого богатства цветов, как у
Песоцкого, Коврину не случалось видеть нигде в другом месте. Весна была еще
только в начале, и самая настоящая роскошь цветников пряталась еще в теплицах,
но уж и того, что цвело вдоль аллей и там и сям на клумбах, было достаточно,
чтобы, гуляя по саду, почувствовать себя в царстве нежных красок, особенно в
ранние часы, когда на каждом лепестке сверкала роса.
То, что было декоративною частью сада и что сам
Песоцкий презрительно обзывал пустяками, производило на Коврина когда-то в
детстве сказочное впечатление. Каких только тут не было причуд, изысканных
уродств и издевательств над природой! Тут были шпалеры из фруктовых деревьев,
груша, имевшая форму пирамидального тополя, шаровидные дубы и липы, зонт из
яблони, арки, вензеля, канделябры и даже 1862 из слив -цифра, означавшая год,
когда Песоцкий впервые занялся садоводством. Попадались тут и красивые
стройные деревца с прямыми и крепкими, как у пальм, стволами, и, только
пристально всмотревшись, можно было узнать в этих деревцах крыжовник или
смородину. Но что больше всего веселило в саду и придавало ему оживленный вид,
так это постоянное движение. От раннего утра до вечера около деревьев, кустов,
на аллеях и клумбах, как муравьи, копошились люди с тачками, мотыгами,
лейками...
Коврин приехал к Песоцким вечером, в десятом часу. Таню и ее отца, Егора
Семеныча, он застал в большой тревоге. Ясное, звездное небо и термометр
пророчили мороз к утру, а между тем садовник Иван Карлыч уехал в город и
положиться было не на кого. За ужином говорили только об утреннике и было
решено, что Таня не ляжет спать и в первом часу пройдется по саду и посмотрит,
все ли в порядке, а Егор Семеныч встанет в три часа и даже раньше.
Коврин просидел с Таней весь вечер и после полуночи отправился с ней в
сад. Было холодно. Во дворе уже сильно пахло гарью. В большом фр





Содержание раздела