Чехов Антон Павлович - Патриот Своего Отечества
А.П.ЧЕХОВ
ПАТРИОТ СВОЕГО ОТЕЧЕСТВА
Маленький немецкий городок. Имя этого городка носит одна из
известнейших целебных вод. В нем больше отелей, чем домов, и больше
иностранцев, чем немцев.
Хорошее пиво, хорошеньких служанок и чудный вид вы можете найти в
отеле, стоящем на краю (левом) города, на высокой горе, в тени
прелестнейшего садика.
В один прекрасный вечер на террасе этого отеля, за белым мраморным
столиком, сидело двое русских. Они пили пиво и играли в шашки. Оба
старательно лезли "в дамки" и беседовали об успехах лечения. Оба приехали
сюда лечиться от большого живота и ожирения печени.
Сквозь листву пахучих лип глядела на них немецкая луна... Маленький
кокетливый ветерок нежно теребил российские усы и бороды и вдувал в уши
русских толстячков чуднейшие звуки. У подножия горы играла музыка. Немцы
праздновали годовщину какого-то немецкого события. Молитвы не доносились
до вершины горы - далеко! Доносилась одна только мелодия... Мелодия
меланхолическая, самая разнемецкая, плакучая, тягучая... Слушаешь ее - и
сладко ныть хочется...
Русские лезли "в дамки" и задумчиво внимали. Оба были в блаженнейшем
настроении духа. Шепот лип, кокетливый ветерок, мелодия со своей
меланхолией - все это, вместе взятое, развезло их русские души.
- При такой обстановке, Тарас Иваныч, хорошо тово... любить, - сказал
один из них. - Влюбиться в какую-нибудь да по темной аллейке пройтись...
- М-да...
И наши русские завели речь о любви, о дружбе... Сладкие мгновения!
Кончилось тем, что оба незаметно, бессознательно оставили в покое пешки,
подперли свои русские головы кулаками и задумались.
Мелодия становилась все слышнее и слышнее. Скоро она уступила свое
место мотиву. Стали слышны не только трубы и контрабасы, но и скрипки.
Русские поглядели вниз и увидели факельную процессию. Процессия
двигалась вверх. Скоро сквозь липы блеснули красные огни факелов,
послышалось стройное пение, и музыка загремела над самыми ушами русских.
Молодые девушки, женщины, солдаты, бурши, старцы в мгновение наполнили
длинную стройную аллею, осветили весь сад и страшно загалдели... Сзади
несли бочонки с пивом и вином. Сыпали цветы и жгли разноцветные
бенгальские огни.
Русские умилились духом. И им захотелось участвовать в процессии. Они
взяли свои бутылки и смешались с толпой. Процессия остановилась на полянке
за отелем. Вышел на средину какой-то старичок и сказал что-то. Ему
аплодировали. Какой-то бурш взобрался на стол и произнес трескучую речь.
За ним - другой, третий, четвертый... Говорили, взвизгивали, махали
руками...
Петр Фомич умилился. В груди его стало светло, тепло, уютно. При виде
говорящей толпы самому хочется говорить. Речь заразительна. Петр Фомич
протискался сквозь толпу и остановился около стола. Помахав руками, он
взобрался на стол. Еще раз помахал руками. Лицо его побагровело. Он
покачнулся и закричал коснеющим, пьяным языком: "Ребята! Не... немцев
бить!"
Счастье его, что немцы не понимают по-русски!
