Чехов Антон Павлович - Супруга
А.П.ЧЕХОВ
СУПРУГА
- Я просил вас не убирать у меня на столе, - говорил Николай
Евграфыч. - После ваших уборок никогда ничего не найдешь. Где телеграмма?
Куда вы ее бросили? Извольте искать. Она из Казани, помечена вчерашним
числом.
Горничная, бледная, очень тонкая, с равнодушным лицом, нашла в
корзине под столом несколько телеграмм и молча подала их доктору, но все
это были городские телеграммы, от пациентов. Потом искали в гостиной и в
комнате Ольги Дмитриевны.
Был уже первый час ночи. Николай Евграфыч знал, что жена вернется
домой не скоро, по крайней мере часов в пять. Он не верил ей и, когда она
долго не возвращалась, не спал, томился и в то же время презирал и жену, и
ее постель, и зеркало, и ее бонбоньерки, и эти ландыши и гиацинты, которые
кто-то каждый день присылал ей и которые распространяли по всему дому
приторный запах цветочной лавки. В такие ночи он становился мелочен,
капризен, придирчив, и теперь ему казалось, что ему очень нужна
телеграмма, полученная вчера от брата, хотя эта телеграмма не содержала в
себе ничего, кроме поздравления с праздником.
В комнате у жены на столе, под коробкой с почтовой бумагой, он нашел
какую-то телеграмму и взглянул на нее мельком. Она была адресована на имя
тещи, для передачи Ольге Дмитриевне, из Монте-Карло, подпись: Michel... Из
текста доктор не понял ни одного слова, так как это был какой-то
иностранный, по-видимому, английский язык.
- Кто этот Мишель? Почему из Монте-Карло? Почему на имя тещи??
За время семилетней супружеской жизни он привык подозревать,
угадывать, разбираться в уликах, и ему не раз приходило в голову, что
благодаря этой домашней практике из него мог бы выйти теперь отличный
сыщик. Придя в кабинет и начавши соображать, он тотчас же вспомнил, как
года полтора назад он был с женой в Петербурге и и завтракал у Кюба с
одним своим школьным товарищем, инженером путей сообщения, и как этот
инженер представил ему и его жене молодого человека лет двадцати двух -
двадцати трех, которого звали Михаилом Иванычем; фамилия была короткая,
немножко странная: Рис. Спустя два месяца доктор видел в альбоме жены
фотографию этого молодого человека с надписью по-французски: "На память о
настоящем и в надежде на будущее"; потом он раза два встречал его самого у
своей тещи... И как раз это было то время, когда жена стала часто
отлучаться и возвращалась домой в четыре и пять часов утра и все просила у
него заграничного паспорта, а он отказывал ей, и у них в доме по целым
дням происходила такая война, что от прислуги было совестно.
Полгода назад товарищи-врачи решили, что у него начинается чахотка, и
посоветовали ему бросить все и уехать в Крым. Узнавши об этом, Ольга
Дмитриевна сделал вид, что это ее очень испугало; она стала ласкаться к
мужу и все уверяла, что в Крыму холодно и скучно, а лучше бы в Ниццу, и
что она поедет вместе и будет там ухаживать за ним, беречь его, покоить...
И теперь он понимал, почему жене так хочется именно в Ниццу: ее
Michel живет в Монте-Карло.
Он взял английско-русский словарь и, переводя слова и угадывая их
значение, мало-помалу составил такую фразу: "Пью здоровье моей дорогой
возлюбленной, тысячу раз целую маленькую ножку. Нетерпеливо жду приезда".
Он представил себе, какую бы смешную, жалкую роль он играл, если бы
согласился поехать с женой в Ниццу, едва не заплакал от чувства обиды и в
сильном волнении стал ходить по всем комнатам. В нем возмутилась его
гордость, его плебейская брезгливость. Сжимая кулаки и мо
