Чивилихин Владимир - В Тени Деревьев
ВЛАДИМИР ЧИВИЛИХИН
В ТЕНИ ДЕРЕВЬЕВ
Приангарскую тайгу вырубали и жгли, вокруг перемалывалась траками
почва с весенними травами и цветами, а за пологом палатки кустился
Шиповник, цвели роскошные саранки, несравненный багульник - даурский
рододендрон, жарки, а по-нашему, среднесибирскому, "огоньки", таежные
орхидеи, ирисы русские...
- Друзья! -обращался к собравшимся братчанам-новоселам молодой
инженер-дендролог Герман Тафинцев. - Ну почему вот это, например, чудо не
должно расти на клумбах будущего нашего города? Гляньте, какие у него
причудливые листья и лазурные цветы! По-ботанически оно называется
довольно скучно - "дельфиниум высокий", но вы послушайте, какие имена дали
ему разные народы! Наши предки, издревле употреблявшие' дельфиниум в
народной медицине, назвали его "живокостью", немцы - "рыцарскими шпорами",
англичане - "забавными шпорами". Древние греки считали "дельфиниум
высокий" цветком печали. Посвоему именуют его французы - "ножка
жаворонка", но, наверно, красивее всех зовут это растение буряты - "бэри с
эсэг", то есть "невестин цветок"... Мы обязаны украсить город будущего
здешней чарующей красотой - местными деревьями, кустарниками, цветущими
дикоросами. Нам только начать, друзья, а потом пойдет! Сибирские растения
со временем будут украшать и другие города!..
Идея и вправду была замечательно хороша, хотя и не очень-то нова.
Выдающийся ученый XVIII века, один из первых исследователей растительности
Сибири, Петр Паллас писал:
"...Россия имеет в своих восточных и южных областях, особливо в
обширной Сибири, такое великое множество изрядных, отчасти только сей
стране присущих природных дерев и кустов, что в состоянии насадить оными,
не заимствуя иностранных родов, весьма прекрасные сады и рощи, которые
красотою и переменою ни в чем Аглинским не уступят..."
Посмотрим повнимательней на деревья, кусты и цветы, на зелень,
окружающую нас, и вместе подумаем о настоящем и будущем этого немаловажного
участка социалистического строительства.
О пользе зеленого убранства, особенно для пыльных, дымных, шумных и
тесных городов, не стоит слишком распространяться - она общеизвестна.
Деревья, кусты и травы поглощают углекислоту и выделяют живительный
кислород, ионизируют и фильтруют воздух, испускают фитонциды, убивающие
болезнетворных микробов, выравнивают перепады микроклимата, приглушают
шумы, ослабляют силу вредных излучений. И есть еще у "зеленого друга"
ценности, не поддающиеся никаким подсчетам, но столь же неоспоримые,
многообразные и незаменимые.
И как бы мы ни любили, как бы ни стремились сохранить "дикую" природу,
похоже на то, что земля будущего почти повсеместно захорошеет культурными
ландшафтами. Облагороженная разумной и доброжелательной деятельностью
человека природа таит в себе новые качества и достоинства. Вспоминаю свои
смутные мальчишеские ощущения, когда после девственной тайги вдруг
открывается твоему взгляду просторная поскотина за околицей сибирского
села, обрамленная кедросадом. Столетиями крестьяне ухаживали за этим лесом
- в нем ни больного сучочка, ни валежинки, а шаровидные кроны
величественных дерев так правильны и хороши, что кажется, их подстригали
какие-то умные и добрые великаны.
А в юности, помнится, не раз проезжая бесконечной железной сибирской
дорогой, с нетерпением ждал я Петропавловска. У вокзала там - после пустых
зауральских земель - было что-то вроде рая. Вяз мелколистый, кизильник и
другие неизвестные мне кустарники представали кубическими, пирами
