Чуковская Лидия Корнеевна - Автобиография
Автобиография Лидии Чуковской
Я родилась в Петербурге 11/24 марта 1907 года. Через пять лет наша семья
переселилась в Куоккалу, дачную местность в тогдашней Финляндии. До 1917 года
мы жили там постоянно, зиму и лето. Другом моего отца стал знаменитый художник
Илья Ефимович Репин, тоже постоянно живший в Куоккале. К Илье Ефимовичу по
средам, а к моему отцу по воскресеньям приезжали из Петербурга художники,
писатели, актеры, поэты, историки литературы и публицисты. Девочкой я
встречала у нас в доме Шаляпина, Маяковского, Н. Евреинова, Леонида Андреева,
Владимира Короленко.
После февральской революции 1917 года семья переселилась в Петербург.
Сначала меня отдали учиться в частную женскую гимназию Таганцевой; позднее,
когда в советских школах началось совместное обучение, в 15-ю единую трудовую
школу, то есть в бывшее (мужское) Тенишевское училище. Окончив его в 1924
году, я поступила на Словесное Отделение Государственных Курсов при Институте
Истории Искусств и одновременно - на Курсы стенографии. Отец мой в двадцатые
годы работал в издательстве "Всемирная Литература", в студии "Дома Искусств",
в "Доме Литераторов", в редакции журнала "Русский Современник" и во многих
просветительных учереждениях того времени: таким образом, и тут, в
Петрограде-Ленинграде, мне случалось постоянно встречаться со знаменитыми
людьми: в отрочестве и в юности посчастливилось видеть и слышать Александра
Блока, Н. Гумилева, Анну Ахматову, О. Мандельштама, Владислава Ходасевича, Ю.
Н. Тынянова, М. Горького, а также молодых "Серапионовых братьев": М. Зощенко,
В. Каверина, М. Слонимского, Льва Лунца.
Летом 1926 года, студенткой второго курса, я была арестована. Мне
вменялось в вину составление одной антисоветской листовки. Повод заподозрить
себя я подала, хотя на самом деле никакого касательства к этой листовке не
имела. Приговор: три года административной ссылки в Саратов, однако благодаря
заступничеству моего отца я пробыла в Саратове всего одиннадцать месяцев.
В 1928 году я поступила на работу в Ленинградское Отделение Детиздата,
главою которого был в то время С. Я. Маршак - поэт, редактор, переводчик.
В 1929-м я вышла замуж за Ц. С. Вольпе, историка литературы; в 1931-м
родила дочь Елену, в 1933-м разошлась с Ц. С. и через некоторое время вышла
замуж за М. П. Бронштейна - физика-теоретика, сотрудника Физико-технического
Института, доцента Ленинградского Университета, автора многих научных трудов,
вскоре получившего степень доктора. Кроме чисто научной деятельности М. П.
Бронштейн занимался и популяризацией науки.
Вскоре после убийства Кирова, в начале 1935 года, меня вызвали в "органы"
и потребовали чтобы я, в уплату за досрочное освобождение из ссылки, сделалась
сотрудницей НКВД. Несмотря на длительный допрос, брань, угрозы, мне удалось
устоять: меня не били.
В августе 1937 года арестован М. П. Бронштейн. В сентябре - арестованы мои
близкие друзья, члены редакции Маршака, а кто не арестован, тот, как и я,
уволен. За Бронштейна вступились крупные ученые того времени - И. Е. Тамм, В.
А. Фок, Л. И. Мандельштам, С. И. Вавилов, А. Ф. Иоффе, а также литераторы:
Маршак и Чуковский. Однако все усилия не только помочь Бронштейну, но хоть
что-нибудь разузнать о его судьбе успехом не увенчались.
Осенью 1938 года я начала часто встречаться с Анной Андреевной Ахматовой.
Колеблясь между страхом обыска и необходимостью записывать каждое ее слово, я
начала вести дневник наших встреч. Разговоры я записывала, стихи, творимые ею,
з
