Библиотека в кармане -русские авторы

         

Шагурин Николай - Человек С Тремя Глазами


Николай Яковлевич Шагурин
ЧЕЛОВЕК С ТРЕМЯ ГЛАЗАМИ
ИЗ ШАХРАЗАДЫ XX ВЕКА
Он спустился по скользким каменным ступеням в полуподвал.
Этот кабачок на окраине Парижа находился в нескольких шагах
от входа на кладбище, прямо через дорогу, и носил вывеску:
"Здесь веселее, чем напротив!" Неизвестно, что авторы этого
остроумного названия подразумевали под "весельем", но заве-
дение имело довольно незавидную репутацию.
Жак Мулино обвел взглядом обычный кабацкий пейзаж: туск-
лый плафон под потолком, под аркой против входа - прилавок,
обитый цинком, полки с шеренгами пестрых бутылок, и за при-
лавком массивный, прямо-таки четырехугольный хозяин в белом
клеенчатом фартуке. Несколько столиков и ветхих плетеных
стульев.
Мулино знал, что посещение этого заведения, где веселее,
чем на кладбище, дело небезопасное, но чем не рискнешь в по-
исках острого материала для вечерней газеты. Он и был одет
соответствующим образом для своих ночных похождений: вытер-
тая кожаная курточка с латунными пуговицами, старая шерстя-
ная рубашка в красно-черную клетку, небрежно повязанный шей-
ный платок, на голове видавший виды берет. Словом, экипиров-
ка немногим лучше, чем у других завсегдатаев кабачка, в
большинстве своем привыкших ночевать под мостами.
Мулино развязно подошел к стойке, встреченный подозри-
тельным взглядом хозяина. Пегоусый толстяк был хорошо извес-
тен потребителям некоего запрещенного плода под именем дя-
дюшки Гастона. Полиции тоже.
Журналист вытянул из кармана кредитку и хлопнул ею по
прилавку:
- Двойную порцию можжевеловой и, - он добавил условную
фразу, - одну птичку.
- Какую? - "со значением" осведомился хозяин.
- Жаворонка (этот пароль сообщил Мулино знакомый комиссар
полиции).
- Шприц свой? - деловито спросил дядюшка Гастон.
- Да.
Мулино ощутил в пальцах маленькую стеклянную ампулу.
Дядюшка Гастон толкнул дверь за своей спиной...
- Там, направо, увидишь...
Мулино пролез в низенькую дверцу и оказался в темном ко-
ридоре. Прежде всего он наткнулся на штабель ящиков, в кото-
рых зазвенели пустые бутылки, и на несколько секунд зажмурил
глаза. Когда он открыл их, то заметил направо еле видную
светлую щель. Увереннее он шагнул вперед, толкнул дверь и
очутился в квадратном помещении без окон, освещенном более
щедро, чем зал.
Посредине стоял бильярд, на котором никто и никогда не
играл, хотя шары были выложены аккуратной пирамидкой, а у
борта на зеленом сукне лежали два кия. У стены стоял длинный
деревянный диван, видимо, для гипотетических болельщиков.
Сейчас на нем лежал скрючившись какой-то обтрепанный тип. В
комнате было еще несколько человек, все под хмельком. Но это
не был простой алкогольный хмель, по понурым, вялым, неес-
тественным позам нетрудно было догадаться, что они находятся
во власти наркотических грез.
Один оборванец валялся на полу, положив голову на согну-
тый локоть. Более или менее в себе были только двое. Один
сидел на плетеном стуле, закинув руку за спинку, и тянул
песню. Мулино прислушался:
И слепые увидят,
И глухие услышат,
И немые научатся петь...
И странная мелодия, и слова эти насторожили журналиста,
было в этой песне что-то дерзостное, вийоновское * и - вмес-
те с тем какая-то щемящая безнадежная отпетость...
Мулино вытащил блокнот и стал на бильярде записывать по-
разивший его текст. В это время со стула стремительно под-
нялся второй, относительно трезвый посетитель, высокий худо-
щавый мужчина лет сорока. Одет он был много чище других, об-
ращала на се





Содержание раздела