Шавельский Георгий - Воспоминания Последнего Протопресвитера Русской Армии И Флота (Том 2)
о. ГЕОРГИЙ ШАВЕЛЬСКИЙ
Воспоминания
ПОСЛЕДНЕГО ПРОТОПРЕСВИТЕРА
РУССКОЙ АРМИИ И ФЛОТА
Том II
ОГЛАВЛЕНИЕ
Стр.
Глава I - Поход против Распутина 5
Глава II - Церковное дело в Галиции в 1916-1917 гг. 31
Глава III - На верхах. Новые назначения.
Польский вопрос 47
Глава IV - Деятельность военного духовенства в Великой войне 89
Глава V - Случайные разговоры и встречи 109
Глава VI - Полтора года в Св. Синоде 133
Глава VII-Поездка на Кавказский фронт 177
Глава VIII - Царю говорят правду 199
Глава IX - Девятый вал. Конец Распутина 231
Глава Х - Перед революцией 265
Глава XI - Царь и царица в заточении 291
Императрица на троне 294
Царица-узница 299
Царь-узник 311
Глава XII - Добровольческая Армия. Поездка к великому князю Николаю
Николаевичу 313
В Добровольческой Армии 322
Церковное дело. Собор в Ставрополе. Высшее
Церковное Управление 329
Временное Высшее Церковное Управление 350
Недуги Добровольческой Армии 356
Деятельность Временного Высшего Церковного
Управления на Ю. В. России 372
Закат Добровольческой Армии 398
{7}
I
Поход против Распутина
В 1915-1916 г., во время пребывания Ставки в Могилеве, могилевским
губернатором был Александр Иванович Пильц (15 февраля 1916 г. Пильц, по
личному желанию Государя, был назначен товарищем министра внутренних дел (с
управлением отделами земским, крестьянским и по воинской повинности), а в
марте, после того, как не сошелся со Штюрмером, получил новое назначение на
пост Иркутского генерал-губернатора.). Не имея ни богатства, ни связей, он,
однако, держал себя в Ставке совершенно независимо и, не смущаясь, резал
голую правду не только перед генералом Алексеевым, графом Фредериксом, ген.
Воейковым, но и перед самим Государем. У меня с ним отношения были добрые,
но не близкие. Раньше мы не были знакомы; теперь я еще приглядывался к
нему, он - ко мне.
В первых числах февраля 1916 г. как-то после высочайшего завтрака
Пильц зашел ко мне.
- Нас никто не услышит? - обратился он ко мне, садясь на стул. Я
плотно закрыл единственную дверь моей комнаты, ведшую в другую большую
комнату - мою канцелярию, где теперь работали чиновники и писцы.
- Я пришел к вам по весьма важному делу, - начал Пильц. - Вы знаете
Распутина. Знаете, что он значит теперь. Вы должны понимать, чем грозит
распутинская история. Сейчас я был у ген. Алексеева. Я требовал от него,
требовал, грозя общественным судом, чтобы он решительно переговорил с
Государем о {8} Распутине, чтобы он открыл Государю глаза на этого
мерзавца. Теперь я пришел к вам. Вы тоже должны говорить с Государем. Если
вы этого не сделаете, я потом публично заявлю, что я напоминал вам о вашем
долге, что я требовал от вас исполнить его, а вы не пожелали.
Я ответил Пильцу, что прекрасно понимаю всю остроту и важность
распутинского вопроса, как и свой долг содействовать благополучному
разрешению его, но для разговора с Государем у меня пока нет ни повода, ни
фактов. Государь не терпит вмешательства посторонних лиц в не касающиеся их
дела, а тем более, в дела его личные, семейные. Чтобы начать разговор, мне
надо иметь определенные данные, что близость Распутина к царской семье и
его вмешательство в дела государственные оказывают вредное влияние на
духовное состояние армии. Иначе Государь может оборвать меня вопросом:
"какое вам дело?" и не выслушать меня. Тогда мое выступление вместо пользы
принесет только вред. Поэтому я считаю лучшим: с выступлением не спешить;
не довольствуясь слухами, искать фактов несомненного вмеша
