Шаргунов Сергей - Ура !
Сергей Шаргунов
Ура!
Повесть
Шаргунов Сергей Александрович родился в 1980 году. Студент МГУ. С 2000
года выступает в "Новом мире" как прозаик и критик. Лауреат общенациональной
премии "Дебют". Живет в Москве.
КРОШКА МОЯ, Я ПО ТЕБЕ СКУЧАЮ!
Се-ергей? - вкрадчиво звучит в телефоне. - Привет, это Алиса, - голый
обиженный голос.
- Я не хочу с тобой разговаривать, - отвечаю я и вешаю недавнюю подругу.
Тугое ее тело покачивается на виселице, взбалтывая мрачными грудями. А я
когда-то имел к ней отношение.
Нет, я ищу хорошей пронзительной любви. И у меня, кажется, начинается
такая любовь к одной красивой крымской девочке. Я был там этим летом. Свел нас
ее брат, который у меня прикурил на улице. Прикурил, а затем мы с ним
разговорились.
Ей всего четырнадцать, Лене. "Модельная внешность", - как все говорят,
чавкая этим определением. Точеная, с уже пружинистой грудью, с огромной
усмешкой серых глаз, и тонкими скулами, и крупным ярким пузырем губ. Я бы
сравнил ее красоту с уродством. Слишком красивая, почти уродец. Зверская
красота. У нее и фамилия зверская и сочная - Мясникова. Она живет с матерью и
братом в хилой лачуге в деревне Ливадия, нет ни радио, ни даже книг в доме, да
прикинь, вообще ни одной книги, кроме засаленной брошюрки "Сад и огород"! По
экрану старого телевизора идет серая рябь... Зато у порога растет деревце
алычи с желтыми ягодами, и на зиму Мясниковы обставляются банками алычового
прозрачного компота. Отец, русский морской капитан, давным-давно скрылся. Мать
Лены - хохлушка Надя, уже с морщинами и дряблостью, раньше работала в Ялте
официанткой, а теперь иногда выезжает в Одессу торговать тряпками. Брат Славик
старше Лены на год и совсем неказистый.
Славик еле кончил восемь классов, хотя он хваткий малый, и теперь тусуется
на пятачке в центре Ливадии с ровесниками. Пацаны тягуче сплевывают в горячую
пыль (это стиль тут такой - плевать тягуче!) и ждут машин, какие бы помыть, к
вечеру нажираются, укуриваются хэша, Славик приползает домой. Конечно, он
страшно деградирует день за днем, и речь его в подражание корешам
бредово-блатная. Славик чрезвычайно горд сестрой: "Блин, - говорит он, и в
улыбке - обломок зуба. - Я иду по местности и горжусь, Серег, потому что я
знаю, КАКАЯ у меня сестра. Если б я ей не был братом, я бы ее... Я бы ее,
Серег, имел - и плакал, имел - и плакал..." Гордость распирает его, и он
выпячивает впалую грудь. Славик так КРИЧИТ. Кричать - значит заявлять,
рассказывать о чем-то. И у меня в душе все кричит. И я тебе, читатель,
подробнее прокричу про Лену Мясникову!
Целый день работает Лена Мясникова. С восхода над морем до заката. Ее и
других наняли за бесценок в подвал, час за часом она обтягивает скользкие
бутылки бумажными наклейками, бутылки поддельного вина. Работает на криминал
девочка. Я однажды зашел в ее подвал на уровне фундамента старинного здания,
некогда царской конюшни. Кто-то грубо бранился, а в ответ - шуршащие покорные
звуки труда. Я сошел по лестнице, дверь в комнату труда была приоткрыта,
спертый горький воздух. "Чё тебе?" - дернулся ко мне горькоротый, с раздутой
щекой мужик. Тут Лена меня заметила, она подбежала, отделившись от молодых и
немолодых теней. Выставила меня за порог. Она была бледна, и ноздри ее тонко
дрожали гневом. "Мне выговор будет. Мне нельзя отлучаться. И сюда не ходи.
Все". И она исчезла. Я поднимался по лестнице на солнечный воздух, а за спиной
звучал голос, вымазанный в грязи: "Иди, иди, топай!" Я топал. Я вышел на улицу
