Библиотека в кармане -русские авторы

         

Шишков Вячеслав - Диво Дивное (Чортова Корчма)


Вяч. Шишков
ДИВО ДИВНОЕ
Чортова корчма
Касьян стриг овечьими - в полтора аршина - ножницами когти на ногах, хрипел
Акулине:
- Вот что, баба, лизаться мне с тобой, как с рыбиной, некогда. Пойду я, баба, в
контрабанду. В Москве я был на выставке, а в контрабанде не был. Другие по
святым местам шляются, мне это ни к чему, себе убыток, а патишествовать я
страсть люблю. Сбирай меня.
Захлюпала, засморкалась баба, руки затряслись.
- Не хнычь, что ты! Из Москвы я ехал, в вагоне с человеком настоящим встретился.
Туда, в Польшу, лен идет, а оттуда, через границу, резиновые титьки волокут;
знаешь, ребят в городах выкармливать. Обогатит тебя, - говорит.
Забрал Касьян льну самолучшего, поехал зайцем к Польше. Ехать неудобно: и под
лавкой лежал, - какой-то обормот в нос каблуком заехал, - и на крыше, и на
подножке перегона три висел, едва под колесья не попал, и был факт - по скуле
кулаком наотмашь, больше часу челюсть сшевеленная была. Однако, на пятый день
прибыл Касьян в самый аккурат, и главная суть - без копеечки, дарма, потому -
такция на железной дороге... благодарю покорно.
Приехал - целые сутки возле корчмы на сеновале дрых: отлежался, пощупал скулу,
пощупал переносицу - ничего, в плепорцию - и пошел в корчму чаи гонять.
Корчма низенькая, вся прокисшая, как простокваша, под потолком лампочка чадит.
Ах, хорошо, чудесно, народу - страсть: все паны да евреи, есть и русские, но не
такие, как Касьян... Ку-уда! Так, одно званье, что Рассея. Даже драки нет. Одно
слово, ерунда.
Эх, разве дернуть и Касьяну самогонки. А что такое? Касьян свое вернет.
- Слушай, как тебя! Дамочка приятная, - поманил он жирную черноокую хозяйку. - А
дай ты мне на размер души в крепкую плепорцию. Денег у меня нет, подарю я тебе -
експорт называется. На!
Взяла хозяйка пучечек льна чудесного, заколыхалась естеством, пошла, и - секунд
в секунд:
- Кушайте, пан, на здоровье! Угощайтесь.
Хлобыстнул Касьян стакашек, и другой, и третий. Вдруг с души очень потянуло, и
стало голову, как у барана, обносить. Что же это, а?
Подошел к нему человечишко, кобелек не кобелек - лисица.
- Тут, - говорит, - примесь, папаша, наворочена: для пущей крепости на табаке
варят.
- Я понимаю, - сказал Касьян. - Я сто разов здесь бывывал, всех жуликов в
личность знаю. Проходи, кормилец, - и со стула пересел для верности на изрядный
тючок собственного льна.
А человечишко тоже возле Касьяна на корточки, и морда у него лисья, острая,
нюхтит: так бы и долбанул ему в очки.
- Вы, папаша, гусь? - спросил лисенок.
- Сам ты гусь лапчатый. Я - Касьян, хрестьянин. За границу патишествую по своим
делам.
- Хи-хи-хи... Я про то и говорю: за границу полетишь?
- Пошто лететь. Иропланщик, что-ли, я? Я завсегда через канаву чохом действую.
Прыг - и за границей...
А в голове у Касьяна гулы идут, а гвалт в корчме все веселей, все толще. Эх,
вскочить, да сорвать с хозяйки красненькое платьишко, уж очень, понимаешь,
телеса сдобны, физкультура называется.
- Врешь! Не смущай, лисья твоя морда. У меня своя баба есть, женский пол...
Молчи!
- Что ты, папаша, я молчу, я не говорю... Это ты сам кричишь, - схихикал лисенок
и очками поблестел.
Глядит Касьян - над очками рожки лезут.
"Чорт с ним, наплевать", - подумал Касьян: - "в случае неприятности - крестом
окщусь."
А тот окаянный ближе, ближе, того гляди, прыгнет в самый рот. Рыгнул Касьян,
стиснул крепко зубы.
- Там речка, - дышит очкастый Касьяну в лоб. - Речку переплывешь, тут тебе и
Польша.
- Не учи, - чрез зажатый





Содержание раздела