Шишков Вячеслав - Зубодерка
humor_prose Вячеслав Яковлевич Шишков Зубодерка 1923 ru ru Ego http://ego2666.narod.ru ego1978@mail.ru FB Tools 2006-08-19 OCR: Олег-FIXX 3116F406-7A20-4ED2-B7F3-ADC193B22FA2 1.0 v1.0 — создание fb2 Ego
Рассказы и фельетоны 20 — 30-х годов Издательство ленинградского Университета Ленинград 1980 Вячеслав Яковлевич Шишков
Зубодерка
Приемный покой в сельской больнице. Пятница — зубодерный день.
Фельдшер Быкобразов, с мясистыми, оголенными по локоть руками, просовывает крепколобую голову в дверь, кричит:
— Эй, чья очередь!
Больных зубами много, у всех от страха сосет под ложечкой: фельдшер не лечит зубы, а рвет. Первая очередь старика Шумейко, у него щека подвязана красным огромным платком, он безостановочно, монотонно и размеренно охает.
— Иди, дедка, иди… — подбадривают его больные.
Науменко усердно перекрестился: — Ох-ох-ох-ох!.. — и, шоркая старыми ногами, входит, как на лыжах, в кабинет.
— Рот! — командует фельдшер. — Ширше! Еще ширше… Открывай на полный ход!
Клещи хватают за больной клык. Дерг-дерг — на месте, крепко. Фельдшер недовольно крякнул. Дерг-дерг-дерг.
Старик закатил глаза, затопал, как в барабан, в пол пятками.
— Не грызи струмент! Ты конь, что ли…
Фельдшер вновь тужится, на воловьем лбу наливается жила.
— Тьфу! — плюет он и бросает клещи. — Это не зуб, а свая. Конечно, я мог бы рвануть еще сильнее, но тогда совместно с зубом вся скула вылетит. Ф-у-у-у…
Старик, заохав, хватается за щеку, мотает, как пудель, головой и не торопясь подвязывает платок.
— Ох, ох, ох… К седьмому к тебе, кормилец, к седьмому. В Харьков ездил, шестеро тянуло… Ау, не взять. Ну, и зубище по грехам моим бог послал. Ох, ох, ох, ох…
Фельдшер посмотрел ему вслед сконфуженно-удивленным взглядом и крикнул в приемную:
— Следующий!
Держась за руки, как в хороводе, вошли три девушки.
— Зубы у нас… Дырки… Как соленое попадет в рот, аминь. Кронька с фабрики толковал, быдто заделать можно дырки-то…
— Ну, уж извините, — развел Быкобразов руками, пригнув голову к левому плечу. — Я не спец, чтобы с вашими дырками валандаться. Пускай выписывают дантиста, сто разов им говорено.
А я по своей специальности: нарыв вскрыть — пожалуйте, брюхо схватило — милости прошу, глиста ежели — и глисту долой. Что касаемо зубов — рвать и никаких. Садись в порядке живой очереди!
Маньке высадил зуб легко, даже прозевала крикнуть и заорала, когда зуб уже валялся на полу. Таня же стала кричать спозаранку, когда Быкобразов засучил повыше рукава и взял в руки клещи. Несчастной Ксюше по ошибке вырвал ядреный крепкий зуб, сказав:
— Эх, черт… Осечку дал, темно. Ну, не ори, новый вырастет. Этот, что ли? — второй зуб высадил легко.
— Следующий!
Очередь за рыжебородым местным торговцем Пантюхиным, но он страха ради заявил, что пойдет последним, и, забившись в угол, тянул коньяк.
Пред фельдшером стоял весь прокоптевший слесарь:
— Зубы у меня здоровецкие, гвоздь перекушу, вот какие зубы. А в двух зубах, действительно, дырочки чуть-чуть. Ноют, анафемы, хошь стой, хошь падай. Нельзя ли пломбы сделать, чтобы форменно…
— Садись, садись… Пломбы. Много я смыслю в пломбах.
Слесарь сначала кукарекал, как петух, потом взревел мартовским кошачьим мяком. Уходя, зализывал языком пустые средь зубов места и сквозь слезы раздраженно бросал в приемной:
— Ну, и дьявол… За этот год пять зубов у меня выхватил… Тьфу! После этакого озорства в роте голо будет, как у младенца в пазухе…
К концу приема фельдшер был окончательно измучен; хромоногий старик Вавилыч, сторож, два раза выносил в по
