Библиотека в кармане -русские авторы

         

Шолохов Михаил - Тихий Дон (Книги 3 И 4)


Михаил Шолохов
Тихий Дон
(книги 3,4)
Как ты, батюшка, славный тихий Дон,
Ты кормилец наш, Дон Иванович,
Про тебя лежит слава добрая,
Слава добрая, речь хорошая,
Как, бывало, ты все быстер бежишь,
Ты быстер бежишь, все чистехонек,
А теперь ты, Дон, все мутен течешь,
Помутился весь сверху донизу.
Речь возговорит славный тихий Дон:
"Уж как-то мне все мутну не быть,
Распустил я своих ясных соколов,
Ясных соколов - донских казаков,
Размываются без них мои круты бережки,
Высыпаются без них косы желтым песком".
Старинная казачья песня
* КНИГА ТРЕТЬЯ *
* ЧАСТЬ ШЕСТАЯ *
I
В апреле 1918 года на Дону завершился великий раздел: казаки-фронтовики
северных округов - Хоперского, Усть-Медведицкого и частично Верхнедонского
- пошли с отступавшими частями красноармейцев; казаки низовских округов
гнали их и теснили к границам области.
Хоперцы ушли с красными почти поголовно, усть-медведицкие - наполовину,
верхнедонцы - лишь в незначительном числе.
Только в 1918 году история окончательно разделила верховцев с
низовцами. Но начало раздела намечалось еще сотни лет назад, когда менее
зажиточные казаки северных округов, не имевшие ни тучных земель Приазовья,
ни виноградников, ни богатых охотничьих и рыбных промыслов, временами
откалывались от Черкасска, чинили самовольные набеги на великоросские
земли и служили надежнейшим оплотом всем бунтарям, начиная с Разина и
кончая Секачом.
Даже в позднейшие времена, когда все Войско глухо волновалось,
придавленное державной десницей, верховские казаки поднимались открыто и,
руководимые своими атаманами, трясли царевы устои: бились с коронными
войсками, грабили на Дону караваны, переметывались на Волгу и подбивали на
бунт сломленное Запорожье.
К концу апреля Дон на две трети был оставлен красными. После того как
явственно наметилась необходимость создания областной власти, руководящими
чинами боевых групп, сражавшихся на юге, было предложено созвать Круг. На
28 апреля в Новочеркасске назначен был сбор членов Временного донского
правительства и делегатов от станиц и войсковых частей.
На хуторе Татарском была получена от вешенского станичного атамана
бумага, извещавшая о том, что в станице Вешенской 22-го сего месяца
состоится станичный сбор для выборов делегатов на Войсковой круг.
Мирон Григорьевич Коршунов прочитал на сходе бумагу. Хутор послал в
Вешенскую его, деда Богатырева и Пантелея Прокофьевича.
На станичном сборе в числе остальных делегатов на Круг избрали и
Пантелея Прокофьевича. Из Вешенской возвратился он в тот же день, а на
другой решил вместе со сватом ехать в Миллерово, чтобы загодя попасть в
Новочеркасск (Мирону Григорьевичу нужно было приобрести в Миллерове
керосину, мыла и еще кое-чего по хозяйству, да, кстати, хотел и
подработать, закупив Мохову для мельницы сит и баббиту).
Выехали на зорьке. Бричку легко несли вороные Мирона Григорьевича.
Сваты рядком сидели в расписной цветастой люльке. Выбрались на бугор,
разговорились; в Миллерове стояли немцы, поэтому-то Мирон Григорьевич и
спросил не без опаски:
- А что, сваток, не забастуют нас германцы? Лихой народ, в рот им
дышлину!
- Нет, - уверил Пантелей Прокофьевич. - Матвей Кашулин надысь был там,
гутарил - робеют немцы... Опасаются казаков трогать.
- Ишь ты! - Мирон Григорьевич усмехнулся в лисью рыжевень бороды и
поиграл вишневым кнутовищем; он, видно, успокоившись, перевел разговор: -
Какую же власть установить, как думаешь?
- Атамана посодим. Своего! Казака!
- Давай бог! Выбирайте лучше!





Содержание раздела