Штерн Борис - Безумный Король
humor_prose Борис Гедальевич Штерн Безумный король Исповедь Джеймса Стаунтона, ставшего с помощью искуственного разума чемпионом мира по шахматам.
Повесть поднимающая одну из «вечных» тем фантастических произведений — искуственный интелект.
© cherepaha
шахматы, юмор 1983 ru ru Ustas FB Tools 2006-05-12 44424EF1-3571-4A7B-8B7E-A6AD50703ED7 1.0 v.1.0 — создание файла fb2 by Ustas
Борис Штерн
Безумный король
1
Я разрешаю «Шахматному журналу» опубликовать эти записи только после моей смерти.
Я запрещаю сопровождать первую публикацию предисловием, послесловием или комментарием редакции, а также вносить в рукопись какие бы то ни было изменения. Я решил объяснить всему миру мотивы собственных поступков и не хочу быть неверно понятым из-за мании редактора правильно расставлять запятые.
Имя автора должно быть напечатано так: «Джеймс Стаунтон, …надцатый чемпион мира по шахматам».
2
Мой отец, великий изобретатель и ученый Стивен Стаунтон был глубоко верующим человеком — он верил в одушевленные машины.
Ему не нравился термин «робот». В этом тяжелом слове чудилось лязганье металла, и хотя оно неплохо обозначало электронные самодвижущиеся механизмы с приличным словарным запасом, все же мой отец имел в виду нечто другое.
— Когда человечество изобретет настоящую одушевленную машину… — любил говорить он и принимался перечислять многочисленные блага, которые могут последовать с появлением на Земле искусственного разума.
Ему нужен был искусственный разум, не меньше.
Кстати, отец немного скромничал. Под словами «человечество изобретет» следовало понимать, что искусственный разум создаст именно он, Стивен Стаунтон. Этот неистовый человек после смерти жены (и моей матери) потерял всякий интерес к жизни и занялся работой.
Ему никто не мешал — в нашем сонном городке, как пуп торчавшим в географическом центре страны, можно было делать что хочешь: до одури работать, изобретать или бездельничать — главное, не нарушать тишины.
Свою мать я совсем не помню. Отец рассказывал, что у нее была разлажена нервная система, и даже приветствие, произнесенное «не тем тоном», вызывало у нее приступ истерики. Она всегда хотела больше, чем у нее было, и не кончила в сумасшедшем доме только потому, что скончалась до того.
Трудно было определить, что делал мой отец, но он, несомненно, что-то делал. Однажды его даже пригласили сотрудничать в какую-то неприметную частную фирму для выполнения секретного государственного заказа.
Отец подкинул им несколько сумасшедших идей и мог бы еще долго продолжать свою работу за казенный счет, но вскоре разругался там с какими-то имевшими влияние людишками. Конечно, теперь я понимаю, что именно хотел создать мой отец; им же нужно было совсем другое.
Наш гараж, в котором давно уже не было автомобиля, превратился в научную лабораторию с пузатыми зелеными аквариумами, где варились и клокотали разные насыщенные бульоны. Запах там был, как в морге.
Отец вечно что-то солил, перемешивал и пропускал сквозь аквариумы электрические разряды. От этих молний в гараже все трещало и вздрагивало, а на стенках аквариумов появлялись загадочные капли — они всплывали, погружались, сталкивались и соединялись между собой в причудливые виноградные гроздья. В детстве я часами завороженно наблюдал за этими разноцветными пузырями и забывал уходить в школу.
Наши соседи оказались на редкость добрыми людьми и не совали нос в чужие дела, даже когда взрывом снесло крышу с нашего гаража. Мы их не интересовали, они сами там что-то кипятили.
Как я уцелел?.. Есл
