Щербаков Андрей - Похождения Штирлица И Другие Приключения Бормана
Андрей ЩЕРБАКОВ
ПОХОЖДЕНИЯ ШТИРЛИЦА И ДРУГИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ БОРМАНА
ПРОЛОГ
За окном проехал танк без башни и машина с молоком.
Никита Сергеевич задумчиво почесал наморщенный лоб мыслителя и крякнул,
подтягивая сползшие на пол штаны. Его секретарь втихоря с большим
удовольствием повторил данный звук, и Великий Производитель Кукурузы остался
доволен.
- Хочется чевой-та... - жалобно протянул он, вытряхивая из карманов
вышитых штанов шелуху от семечек вместе с помятой брошюрой "Дагоним, Абгоним,
Перигоним и Выпьем", изданной газетой "Советский Спирт".
- Че, бухать бум, Никит Сергеич? - секретарь сгорал от нетерпения, дрожа
от предвкушения пол-литровой бутылки.
- Не-е... После вчерашнего похмелья башка булькает... вождю явно было
нехорошо.
Секретарь грязно выругался и сглотнул слюну.
- Не вопи, - сказал Никита Сергеевич.
Повздыхав минут двадцать, он бросил зубочистку в окно и спросил:
- А че там деется у товаищча Исаева?
- А черт его знает...
- Это хорошо... - сказал Хрущев. - А че Берия?
- Сидит, - коротко ответил секретарь, злобно потирая руки и тирански
улыбаясь.
- Тож хорошо, - сказал Хрущев, обмакивая в чернильницу пальцы левой руки и
одновременно облизывая пальцы правой. Секретарь с благоговейным интересом
следил за его действиями.
- Ага, - сказал вождь, насытившись на халяву казенными чернилами. -
слушай, как тебя, давай посадим кого-нить?
- Давай, - секретарь вытащил из кармана обглоданный карандаш и измятый
клочок газеты "Кукуруза у свете решениев съезда дупетатов палаты садоводов г.
Анадыри".
- Пши, - сказал вождь, стукая ботинком по стенке. Стенка издавала
кряхтящие звуки и бросалась штукатуркой. Сидящие на крыше агенты ЦРУ оглохли
от шума, сделанного сдавленными потайными микрофонами.
- Пши, - повторил вождь, явно собираясь повторить данное побуждение еще
раза три. Секретарь терпеливо ковырял в носу, вытирая палец о фалды пиджака.
Не своего, естественно.
- Пши, - сказал вождь еще раз, томно закатывая глаза.
Дырка в стенке увеличивалась с заметной быстротой.
- Че псать? - секретарь вычистил нос и захотел заняться чем-нибудь еще.
- Пши: "Список", - сказал Хрущев, вспоминая, что надо еще. - "... сок", -
секретарь старательно выводил непослушные и неуклюжие буквы.
- Пши: "Приказува... то есть не, прикузавы... вобщем, пиши, чтоб
арестовали этого... как его... ну, такой весь... с усами... то есть с ушами...
Исаева", во! вождь был рад, что вспомнил через минуту, а не через час.
Жаловаться на склероз было рано.
- "... Исаева", - произведение удалось на славу, если не обращать внимание
на масляные пятна.
- Дай посмотреть, - попросил Хрущев. Секретарь скромно показал листок.
Хрущев позавидовал его способности красиво писать и так хорошо выражаться, и
мастер эпистолярного жанра понял, что следующий ордер на арест придется
выписывать себе самому.
- Ладно, грамотей, тащи в контору... - Хрущев посмотрел на него
исподлобья.
- Тащи-тащи, и чтоб не убег до завтрева!
Секретарь смачно плюнул на стенку и вышел из кабинета. Хрущев посмотрел на
его плевок, прицелился и тоже плюнул. Потом вытер оба плевка рукавом вышитой
рубашки и сказал:
- Никак все совейское, че портить...
А за окном проехал танк с башней и машина без молока.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Прошло пять с половиной лет с тех пор, как Штирлиц стал вождем в Бразилии.
Теперь он, а не Мюллер, был вождем, и все в колонии Третьего Рейха подчинялись
ему и благоговели перед ним. Штирлиц разъелся, по вечерам пел непристойные
песни и даже почти совсем з
