Библиотека в кармане -русские авторы

         

Щукин Михаил - Морок


Михаил ЩУКИН
МОРОК
- Где лебеди?
- А лебеди ушли.
- Где вороны?
- А вороны остались.
М а р и н а Ц в е т а е в а
Я видел: ворон в небесах
Летал с холмом земли в когтях.
Ю р и й К у з н е ц о в
1
Полуторамиллионный город, огрузлый от тяжести кирпича и железа, лежал
на самой средине великой низменности и прогибал под собой землю. Тесный,
замаянный суетой и давкой, не радый самому себе, он встречал очередную
весну и ничего нового от нее не ожидал.
Весна в тот год явилась раньше обычных сроков и схожа была в своей
торопливости с преждевременными родами. Дитя, не доношенное в утробе,
оказалось капризным и хилым: по два-три раза на день менялась погода,
солнце совсем не выглядывало, но снег таял быстро, и улицы хлюпали серой
жижей. Над городом, не развеиваясь, круглыми сутками висел грязный полог,
сотканный из копоти, дыма и земных испарений. По вечерам он густел,
полностью закрывал небо, и горожане давным-давно не видали звезд.
Ночами задыбливались ветра, просекали влажной остудой каменные
коридоры улиц, гулко хлопали дверями пустых подъездов, гремели на крышах
железом и шифером, срывали старое, ненужное барахло с балконов, роняли его
на землю с громом и дребезжаньем.
Невидимая сила, приплясывая и взвизгивая, владела городом до
рассвета.
В такие ночи чаще случались самоубийства, и блазнилось, что это ветра
выдувают из камня души отчаявшихся, вздымают их, прорывая грязный полог, и
уносят туда, где еле высилось небо и светили на нем, как прежде, теплые
звезды.
Наступало утро. Город просыпался в судорогах от ночных видений,
ошалело, со стоном, вскакивал и обреченно бросался в новый день, как
бросаются с крутого яра, когда нету иного выхода.
Новые дни никогда не запаздывали, не спешили явиться и раньше срока,
а приходили вовремя, как заведено в природе от самого первого века.
2
Стоял февраль високосного года.
Когда подоспело последнее, двадцать девятое число месяца, в городе
появился странный человек: бос, худ и очень высокого роста - рваные, с
обремканными штанинами брюки едва закрывали колени. Костлявые ступни ног
были завернуты внутрь и обрызганы грязью. В разлете серой рубахи качался
на впалой груди железный крест грубой ковки, приклепанный к толстой и
ржавой цепи. Цепь при ходьбе глухо звякала. Ветер рвал, заносил на правую
сторону длинную бороду, заиндевелую сединой. Человек клонился вперед,
налегая грудью на ветер, тяжело загребал ногами и шел, уперев взгляд в
землю. Вскидывал иногда лохматую голову, диковато озирался вокруг, широко
распахивая глаза с красными прожилками на белках, что-то непонятно и
быстро шептал, ломая в судороге синюшные губы.
Прохожие шарахались. Человек, будто спохватываясь, опускал голову и
двигался дальше, не останавливаясь ни на минуту.
Миновал центральную улицу и оказался в торговом районе. Здесь он
остановился. Уставил глаза вверх и долго оглядывался. Лихорадочно ощупывал
длинными пальцами кованый крест, словно хотел еще и еще раз
удостовериться - на месте ли? Над человеком, на стенах высотных домов,
разноцветьем переливалась мигающая реклама. Сумерки, наползающие издали,
власти над электричеством не имели, было светло и обнаженно. За стеклянной
перегородкой витрин виделась внутренность магазинов, и там, в бездонной
утробе, на прилавках и в корзинах, в тележках и прямо на полу грудами
лежали товары. Вздымались пирамиды консервных банок с яркими наклейками,
пестрела всевозможная одежда, жиром исходили наискосок рассеченные рулоны
колбас, на зеленом сук





Содержание раздела