Библиотека в кармане -русские авторы

         

Юровицкий Владимир - Болтовня У Озера


Владимир Юровицкий
Болтовня у озера
БОЛТОВНЯ У ОЗЕРА В БЕЛУЮ, ТОЧНЕЕ, СЕРУЮ НОЧЬ,
КОГДА СМЕРТЕЛЬНО ХОТЕЛОСЬ СПАТЬ.
Рассказ с двумя эпизадами.
- Лень.
Молчание.
- Чашкин.
- Чего пристал?
- Дай кружку и не рычи.
- Нечего. Ладонями напьешься.
Но все-таки полез в свой рюкзак, где, я знаю, лежит одеяло, грязный
закопченный котелок и топорик, и все это густо пересыпано сахаром и крошками
хрустящих хлебцев.
- Лови.
Я ловлю кружку и зачерпываю из озера воды, чтобы запить "Гусиные
лапки".
Озеро плотно зажато двойным обручем - леса и его отражения в воде. Лишь
в одном месте обруч разжимается - там, где пуповина ручья соединяет его с
заболоченной низиной, поросшей кустарником. Мы сидим и отдыхаем у устья
ручья на больших камнях. Озеро почти круглое, метров в десяти в диаметре.
Оно ничем не лучше и не хуже десятка озер, которые мы проехали, но все они
очень хороши в белую - точней серую - потому что уже август, и белые ночи
стали довольно темными - карельскую ночь.
- Хочешь конфет? - спрашиваю я Чашкина.
- Ну, давай своей глюкозы, - отвечает он, не оборачиваясь.
Я комкаю кулек с конфетами и кидаю их ему. Вставать лень. Ноги болят.
Ноют шейные позвонки от длительного пребывания в согнутом состоянии за рулем
велосипеда.
- Психи мы все-таки. Лежали бы сейчас себе в каюте на белых простынях,
- начал я, но начавшееся словоизвержение прервал глубокий зевок, от которого
аж затрещали связки лицевых мышц, и я принялся их массировать, не закрывая
рта.
- Ну вот, заскулил. Посмотри лучше по своей топографии, сколько еще до
Олонца.
Боль, наконец, растекалась. Я постепенно закрыл рот и достал из кармана
замусоленную выкопировку шоссейных дорог, которую я снял на пароходе у
случайных туристов.
- Черт. Чуть скулы не свихнул. Поспать бы. Ни черта не видно. Вообще-то
от Приозерска до Олонца, кажется, сто двадцать километров. Километров
пятнадцать мы проехали. Словом, пилить еще до этого губернского города
больше сотни километров. Часам к семи будем.
- Приедем и сразу на прием к губернатору, - лениво состроил Чашкин.
Ленивый разговор также лениво и оборвался. Надо бы по коням. Но
оторваться от земли... Сотни проеханных за последние дни километров тянут к
земле. Да еще эти двадцать километров - черт бы побрал этих
сволочей-дорожников - свежего неутрамбованного песка совсем доконали.
- Чего это тебе вдруг стукнуло устраивать гонки пароходом? - спросил я
по своей пошлой привычке сотрясать воздух бесцельными звуками, хотя меня это
мало интересовало. Пароход - где, а мы - где. И ничего другого не остается,
как надеяться на свои собственные силы, крутить и догнать его в Ладейном
Поле.
- Черт его знает. Надо же иногда и глупости делать. Не всем же умникам
быть.
Молчим.
- Шесть лет все в умники тянулись, - снова начал он, продолжая
собственные мысли. - А глупость никому не заказана. Глупым бог всегда
подает. Глупых он любит...
- Скажи лучше, что тебе шеф поручил?
- Да все ту же свою склоку с англичанами. Надо поставить решающий
эксперимент, сказал шеф. Да так высокопарно. И вы, Чашкин, будите арбитром в
этом научном споре. А какой там спор. Так, склока. Он утверждает, что есть
пупырышек на Ферми-поверхности. Англичане говорят - нет. А англичанка всегда
гадит. Имеет собственную склоку и рад. Пишет обзор и заключает, что
имеющиеся экспериментальные данные противоречат утверждению, высказанному им
в пятьдесят седьмом номере ЖЭТФа за шестьдесят третий год. А англичанка
пишет обзор и тоже говорит, что последние дан





Содержание раздела