Ягупова Светлана - Фантариум
Светлана Ягупова
Фантариум
Дом
Старый, обшарпанный, он скрипит-охает каждой половицей. Летом в его
распахнутые окна вкатывается гул прибоя, оркестрованный курортной музыкой,
а зимними вечерами в высоких кафельных трубах расцветает пламя, и
промозглый норд-ост, подметая безлюдную набережную, забивается в трубы
погреться.
Построенный в начале века богатым купцом, дом снаружи выглядит прочной
крепостью, которая, кажется, простоит еще не одно столетие. Два не
по-современному высоких этажа и теремковая крыша придают ему стройность,
некоторую сказочность, и хотя напротив стоит девятиэтажка, рядом с ней он
вовсе не смотрится карликом, есть у него свое лицо и даже вроде бы
достоинство.
Курортный горсовет давно хлопочет перед исполкомом, чтобы передать это
здание санаторию "Ласточка", к которому оно примыкает. И деньги вроде бы
отпустили, и никто в принципе не против, но дело из года в год
откладывается, вероятно потому, что дом отведен под общежитие и, прежде
чем отдать его санаторию, нужно построить новый. А кому, какому ведомству
строить, если уже лет тридцать комнаты этого маленького, на пятнадцать
человек, общежития, занимают одинокие женщины самых разных профессий, и
пока не выйдут замуж или не получат квартиру на своем предприятии, живут
здесь, как на вокзале в ожидании поезда, а точнее парохода, потому что дом
ближе к морю, чем к железной дороге. Наиболее энергичные его жильцы, с
легким нравом и некапризным отношением к миру, обычно долго не
задерживаются в этих стенах, и тогда справляется очередная свадьба,
девушек провожают в иную, теперь уже семейную жизнь, многим незнакомую и
потому заманчиво желанную. Да так громко отмечают это событие, что всему
городу слышно.
Но пятеро здесь подзадержались. В былые времена их назвали бы попросту
старыми девами. Пять старых дев на небольшой дом - не много ли? Однако
нынче вряд ли у кого повернется язык приклеить одинокой женщине такое
обидное звание, потому что и одиноки-то все по-разному, и порой именно
одинокие, чтобы противостоять судьбе, намеренно обретают репутацию,
противоположную пошлому определению.
Библиотекарь, массажистка, нянечка, таксистка и дворничихи составляют
ядро общежития. Это те, кто живет здесь более четырех-пяти лет, а баба
Верониха так и все тридцать. Остальные - студентки медицинского и
художественного училищ, уверенные в своей удачливой будущности девочки, к
дальнейшей судьбе дома относящиеся равнодушно.
Но первый этаж надеется на перемены. Единственный человек, не ждущий
их, - Верониха, о которой ходят слухи, будто она получает письма от своего
жениха, то ли погибшего на войне, то ли в пятидесятые годы утонувшего на
рыбацком баркасе в памятный горожанам шторм, когда волны перехлестывали
через клумбы парка и подкатывали к самой трамвайной линии. Лет десять
назад Веронихе дали однокомнатную секцию в новом доме, откуда она через
полгода сбежала, а поскольку ее прежнюю комнату уже заняли, старуха
поселилась в полуподвале общежития, и теперь никакая милиция не может ее
выселить оттуда. Свое странное поведение Верониха объясняет тем, что ей
попались зловредные соседи: невзлюбили живность в ее квартире и то и дело
науськивали на нее санэпидемстанцию. Но ходит по городу молва, что главная
причина в письмах жениха, не нашедших нового адреса Веронихи. Так или
иначе, теперь в ее распоряжении весь полуподвал, летом часть его она сдает
курортникам и уходить отсюда не помышляет.
Старожилки дома пользуются некоторыми привилегиями: жив
