Ягупова Светлана - Феномен Табачковой
СВЕТЛАНА ЯГУПОВА.
ФЕНОМЕН ТАБАЧКОВОЙ
Мне говорил один человек: "Срежь ветку яблони или груши в своем саду и
уйди на рассвете в горы. Крутой и скользкой будет твоя тропа, камни начнут
срываться из-под ног, угрожая пропастью, но ты иди. И когда взойдет
солнце, привей эту ветку лесному дереву. Если с тобой пойдет твой друг, а
потом друг твоего друга, то со временем, среди невзрачных дичков, зарослей
терна и шиповника родится чаир - цветущий оазис, сад в лесу".
Жарким августовским днем по улицам Симферополя брела пожилая женщина с
громоздкой сумкой и коробкой торта. Пот струился по ее лбу и щекам, из-под
кремовой панамки выбивались пряди слипшихся волос. Шла она медленно, не в
ритме толпы, ее задевали, толкали, извиняясь при этом или ворча. Она же
никого не замечала, кроме той, что неотступно преследовала ее в зеркалах
витрин. Как старая послушная лошадь, за ней уныло плелась особа с такой же
коробкой торта и сумкой, откуда выглядывало праздничное горлышко
шампанского, не очень уместного в этот душный полдень.
Солнце жаром стекало по камню домов, расплескивалось по асфальту и
плавило его, делая зыбким, неустойчивым. Дышать было нечем - воздух знойно
сгустился и, казалось, вот-вот вспыхнет белым пламенем. Женщина порой
останавливалась и, вытирая платком лицо, в упор разглядывала своего
двойника.
За какой-то месяц превратилась в старуху. Бесцветные пряди волос.
Глубокие провалы глазниц. Сутулая спина. А ведь еще не так давно ходила
бодрым шагом, и осанка была другой, и губы не складывались в горькую
усмешку. Подойти бы к этой особе, встряхнуть за шиворот и сказать: "Откуда
ты, голубушка? Знать тебя не знаю и, пожалуйста, отстань от меня".
Неужели это она, Аннушка Зорина, всю жизнь простучала на пишущей
машинке, а теперь вместе с ней как бы списана за ветхость? Она, Анна
Матвеевна Табачкова, тридцать пять лет прожила замужем за Александром
Ивановичем Табачковым и вдруг оказалась одинокой пенсионеркой? Правда, еще
есть и навсегда сохранится за ней имя матери, да только сыновья далеко...
Подземным переходом прошла на другую сторону проспекта. И этот переход,
и новое здание украинского театра, и недавно поставленные, как в больших
городах, светофоры с красными и зелеными табло "Идите", "Стойте", и
заметно погустевший поток машин - все эти приметы обновления города, месяц
назад незамечаемые, теперь бросились в глаза, будто подчеркивая ее
возраст. Она помнила еще довоенный булыжник, грязные канавы, приземистые
домишки за длинными заборами из ракушечника, дребезжащие трамваи. И
сколько воды утекло с тех пор, и сколько прихлынуло... Целое море
разливанное в Марьино. Телецентр. Троллейбус. Многоэтажные микрорайоны. Да
мало ли...
Конечно, легкомыслие - прямо из больничных ворот пуститься в такое
пекло по магазинам. Но почему-то именно сегодня захотелось отметить все
сразу; и новоселье, и уход на пенсию, и одиночество без Сашеньки. Отметить
и, как в воду, броситься в новую жизненную полосу, не сулящую ничего
веселого.
Давно не было такого зноя. Город изнывал в бензинном чаду. Унылые усы
поливальных машин выглядели жалко и комично в своей тщете принести
прохладу. Разве что мальчишкам забава - ныряют в радужные струи и хохоча
шлепают по вмиг тающим лужицам.
Она шла, смотрела на иллюзорно свежую мостовую и наконец не выдержала -
приблизилась к кромке тротуара и подставила лицо под фонтанчики очередной
машины. Ее окатило с ног до головы. От удовольствия рассмеялась. Но
приятность была короткой - кто-то ря
