Якубовский Аскольд - Мефисто
Аскольд Якубовский
Мефисто
Опять Великий Кальмар!..
Он свернул и бросил газету в воду. Она поплыла корабликом и вдруг
исчезла: море скрутилось воронкой и взяло ее в себя.
Сейчас она опускается на дно и ляжет там, развернув белые крылья...
Великое море и Кальмар - Великий.
Море... Его шум идет отовсюду. Он бежит над блеском мокрых камней,
путается в скалистых гранях и рождает маленьких, шумовых детишек. Те
скачут через бурые пучки голубиных гнезд и зеленые прожилки ящериц.
Если вслушиваться, то шум делится на два разных, оба неторопливых и
размеренных: широки взмахи бронзового маятника времени.
Шум говорит одно и то же: "Спи, спи, спи... Иди в покой, в
неподвижность".
...Солнце со звоном бежит по воде. Маятник движется неторопливо, и на
берег наплывают призмы волн (водоросли потянулись к скалам, и эти
светятся, искрятся пурпурными точками). Снова движение - маятник пошел в
другую сторону. Теперь обнажается белый камень в глубине.
Газетчики... Зачем они звали? Что, он не видел перевернутых шхун и
экипаж, утонувший в каютах?
Или догадываются? Чепуха.
"Это сделал Великий Кальмар?" - спрашивали они. И так видно, что он -
сломан такелаж, вывернута часть борта.
Вероятно, закинул щупальца и, ухватив мачты, повис на них. И опрокинул
судно.
...Полдень. Скамья теплая и ласковая - солнце! Все же эти воды не могут
уравнять жар. Холод и жар, две крайности. Человек тянет свою линию в
промежутке крайностей, но способность стать посредине приходит со
старостью. Это мудрость?.. Угасанье сил?..
...Отличная перспектива - зеленая бухта и кусок моря, отхваченный
челюстями берегов. И тени бабочек синие. Тени круглы, как солнце. Это
солнечные тени. Они бегут с бабочками, и слабые миражи ходят по каменной
горячей стене. На ней дремлет кот, тонко посвистывая носом. Иногда
настораживается и, подняв голову, узит глаза на все дневное. Зоркие глаза,
холодные.
"Буду в полночь. Мефисто".
- Слушай, кот, вещая душа! Ты не спишь ночами, ты все видишь, все
знаешь. Что будет? Он придет? Как я его увижу ночью? Ах да, полнолуние...
Наконец-то я его увижу, если эта телеграмма не просто заблудившиеся в
проводе электрические придонные искры. Вопрос: где кончается жажда
всезнания и начинается мечта о всемогуществе? А вот к нам идет вкусный
холодный чай, идет на негнущихся ногах моего старого Генри. Спасибо,
старина, спасибо. Ты веришь в судьбу?.. Мне показали "Марианну". Это была
трудолюбивая шхуна - сначала грузы на Папуа, потом сбор "морских огурцов"
Большого Барьерного рифа.
Оттуда виден австралийский берег.
Судно опрокинуто на мелком месте. Значит, он где-то здесь.
А почерк его - ночь, спящий экипаж, крик вахтенного, когда он видит
светящуюся массу Великого. Тот закидывает руки на мачты и повисает на
борту - живой яростный груз!
Всегда одно - ночь и небольшие шхуны. Или яхты.
Эта цепь ночных нападений опоясала шар и подошла сюда. И вот газетчики
вопят: "Внимание, внимание, появился Великий Кальмар!"
Ну а я что должен делать? 1115 новых видов абиссальной фауны - самое
важное в конце концов.
...Библиотека. Тишина, запах кожи, запахи рук.
От моря, лезущего в каждую щель, от постоянно густой влажности бумага
взбухла и книги раздулись.
А, Мильтон... "И более достойно царить в аду, чем быть слугою в небе".
Вот что мог бы сказать Мефисто. Сатанинская гордость в этих словах.
Безмерная. Кстати, каковы пределы роста кальмара-архитевтиса? Есть ли
мера? Или мерой служит безмерность придонных глубин? И это одинаково с
погоней
