Ярмолинец Вадим - И К Волшебникам Не Ходите
Вадим Ярмолинец
И к волшебникам не ходите
Сергей! С опозданием отвечаю на письмо, в котором ты спрашиваешь, что
случилось с Борисом. С нашим другом произошла совершенно невероятная и
трагическая история, участником которой оказался и я. До сих пор мне трудно
собраться с мыслями и разложить все по местам, настолько все происшедшее
может показаться болезненным наваждением, тяжелым ночным кошмаром. Родилось
это наваждение в книге доктора Рэймонда Муди "Воссоединения". Она попала в
руки Борису случайно, когда он зашел ко мне в библиотеку и рылся на полке со
списанными книгами, которые продаются у нас по 50 центов за штуку.
Дома он улегся на диван и погрузился в чтение. Вечером мы с отцом
Владимиром стали звать его ужинать, но он только отвечал "сейчас, сейчас" и
продолжал читать. Я просмотрел эту книгу на следующий день -- она была
небольшая, страниц 200 и, как говорится, написана увлекательным и доступным
языком. Муди, обратившись к старинным рукописям, восстановил пугающую
практику глубокой древности. Надо было сесть перед зеркалом так, чтобы оно
ничего не отражало. Если смотреть в него долгое время, то рядом с вами
появлялся кто--то из умерших близких.
Муди не только цитировал многочисленные источники, но и описывал
собственные опыты в специально построенной им лаборатории--психомантеуме ,
которую он оборудовал в глуши какого--то южного штата. Свое мрачное занятие
Муди горячо оправдывал тем, что оно якобы помогало людям, потерявшим своих
родных, не просто повидать их, но и обрести душевное равновесие. Каким--то
образом покойные вселяли в живых уверенность, что в потустороннем мире им
хорошо.
Отец Владимир заметил саркастически: "Ага, всем хорошо, кроме тех,
которые горят в Геене огненной! А так выходит, что никто и не горит!"
Эта книга занимала нас от силы неделю, в течение которой мы с Борисом
завешивали полотенцем зеркало в полутемном коридоре, куда выходят двери
наших комнат, а отец Владимир, посмеиваясь, снимал его и, взяв расческу,
нарочито старательно расчесывал перед зеркалом бороду и усы. Потом мы
как--то забыли о книге и все вернулось на круги своя.
Теперь о главном действующем лице этой истории -- Кате. Она появилась у
нас в доме, тогда же -- в апреле. Ее привел наш общий с тобой знакомый
Люсьен Дульфан, который снимал мастерскую в соседнем флигеле. Не помню,
зачем именно они зашли, но помню, что отец Владимир с присущей ему
непосредственной настойчивостью усадил их за стол и стал поить чаем. Потом у
Дульфана зазвенел в кармане сотовый телефон и он, забыв обо всем на свете,
включая свою подругу, ушел.
Ей было немногим больше 20. Она была очень худенькой высокой брюнеткой
с голубыми глазами. Оставшись без сопровождающего, она испытывала неловкость
и прикрывала ее немного агрессивной иронией.
-- Вы, что же, настоящий священник? -- усмехалась она.
-- А что, не похож? -- отец Владимир сообщнически подмигивал нам.
-- Ну, не знаю. Бороду любой может отрастить, а вот ряса, например, у
вас есть?
Отец Владимир прошел к себе в комнату и через минуту--другую вышел в
рясе.
-- Ну, что теперь похож? -- сказал он, поправляя на груди большой
серебряный крест.
Увидев его в облачении, она смутилась и спросила:
-- А почему живете здесь, а не при церкви?
-- Вот ожидаю назначения, -- он развел руками и хлопнул себя по бокам.
--Как получу -- милости прошу.
-- А как скоро получите?
-- На вся воля Божья.
-- Ну, чтобы хоть отпеть меня успели, получите?
-- Это на что же вы намекаете? -- отец Влади
