Ярмолинец Вадим - На Макдональдс-Авеню
Вадим Ярмолинец
На Макдональдс-авеню
Как говорил классик, не станем размазывать белую кашу по чистой
скатерти. Место действия -- Бруклин. Время -- самое неприятное в этих местах
-- лето. Волна раскаленной влаги гонит по асфальту звонкую банку от
"Бадвайзера", пока ее с хрустом не вминает в мостовую желтый строительный
ботинок Мозеса Сото. Перед нами 22-летний уголовник с наглым взглядом,
разноцветным драконом на мускулистом предплечье и чувственными губами, за
которыми открывается ряд редких зубов. На счету Сото поножовщина, кражи cо
взломом, нелегальное хранение оружия, торговля наркотиками и пара-другая
выбитых зубов агрессивной в подпитии мамаши.
Второй персонаж -- 63-летний Арон Лакшин. Мы видим его сквозь пыльное
окно закусочной "Тоттоно", выходящей на Макдональдс-авеню. Зажав сигарету в
углу рта, Лакшин, щурясь от дыма, неторопливо кладет камни домино на
исцарапанный пластик стола. Трое мужчин с темными невыразительными лицами
кажется даже не смотрят на выложенные им камни. Мохнатыми от пыли лопастями
вентилятор разгоняет мух, но не жару.
Лакшин ссужает деньги. Пугающая величина процента вызвана отнюдь не
алчностью ростовщика. В качестве залога под взятые деньги клиенты Лакшина,
как правило, не могут предложить ничего, кроме своей никчемной жизни.
Не придавая этому никакого значения, оба героя живут через дорогу друг
от друга. Их дома разделяет возведенная в начале века железная эстакада, на
которой с обморочными вздохами останавливаются высадить своих угрюмых
пассажиров поезда маршрута "F".
22 июня (ровно в четыре часа) на перекрестке Макдональдс и 65-й стрит
Лакшин бьет своим тяжелым "Шевроле" жестяной бок неожиданно выскочившего
перед ним к светофору "Ниссана".
Чтобы не привлекать внимание полиции, Лакшин предлагает молодому
наглецу оплатить ремонт его машины. Мозес, который ездит без прав и
страховки, охотно принимает предложение. В тот же день он появляется с тощим
и бледным, как смерть, двоюродным братом Хосе Альворадо в "Тоттоно". Лакшин
кладет на стол перед ним три стодолларовые купюры и одну
пятидесятидолларовую.
Хруст новеньких ассигнаций, замершие взгляды доминошников, автоматизм
движений отсчитывающего деньги Лакшина определяют дальнейшее развитие
событий. Волчий инстинкт Сото подсказывает ему, что его новый знакомый не
хранит деньги на банковском счету. Выждав удобный момент, он забирается
домой к ростовщику. Покрытый инеем сейф обнаруживается в холодильнике рядом
с пачкой пельменей. Открыть его на месте не удается, и Сото уносит его с
собой, упаковав в черный пластиковый мешок для мусора.
На следующий день в "Тоттоно" появляется один из должников Лакшина и
предлагает выдать имя грабителя в обмен на прощенный долг. На этот раз
Лакшин вызывает "копов". Те застают Сото у раскуроченного сейфа за
пересчетом наличности. На смятой постели лежат оставленные в залог кольца и
часы "Ролекс". На парня надевают наручники, и еще через час в центральном
бруклинском распределителе судья беспристрастно зачитывает ему
предварительное обвинение в краже со взломом и хранении краденого. С учетом
старых грехов Сото, дело клонится к 6 годам минимум, но благодаря стараниям
шустрой мамаши, обвиняемого, отпускают до суда под залог.
Вернув около пяти тысяч долларов, несколько колец и часы, Сото
оставляет у себя куда большую ценность -- записную книжку, в которой Лакшин
отмечает, кто и сколько ему должен. Потрепанный блокнот обладает
колоссальным потенциалом. Его новый владелец может наведыват
